− Ты что баран?
Почему баран Егору и Данькам было не очень ясно. Бараны фонтанчиками не плюются, тогда уж верблюды – они хотя бы плюются, пусть и не фонтанчиками. И лучше бы конечно Лаврентий Леонидович про барана не заикался. Потому что Егор Звонкий с Даньком начали в душевой ещё больше брызгаться и плеваться и говорить друг другу: «Ты что? Баран?» и бекать, и мекать. И многие ребята приняли это как новую игру. И в течение недели весь бассейн стал говорить:
− Я сегодня отбаранил комбинацию по четыреста.
− А я пробарашкал восемьсот на время.
Потом вдруг все стали говорить:
− Я сегодня барашкаю полтинник-три − полтинник-пять, полтинник-три—полтинник-семь.
− Я тебя и сегодня оббарашкал, и на кроле, на соревах>11 оббарашкаю реал.
Все пловцы стали барашкать. И девочки вдруг тоже стали говорить на бараньем языке, стали докладывать в фойе своим бабушкам:
− Я барашкала сегодня, барашкала, и основным, и дополнительным, и поочерёдно, и через три вдох, и через пять. Забарашкалась, короче, голова шумит, ещё ж заныривания выбарашкать надо.
Бабушки стали жаловаться на бараний жаргон. И вот Лаврентий Леонидович наказал Звонкого и одного из Даньков, в очередной раз поставил стрелочкой на десять минут, а потом сказал:
− Если барашков на рыб не замените, я вас так отбарашкаю, отбараню, забодаю.
− Как? – Егор Звонкий всегда всё хотел точно знать. Егор был очень дотошный. Он на правах новоявленного чемпиона нового тренера вопросами постоянно мучил, а старого своего тренера замечать перестал, не здоровался даже, просто в упор не видел.
− А так: что будете у меня стрелочкой полтора часа на бортике стоять, пока не упадёте.
Но Егор уже ничего сделать не мог, даже если бы захотел. Все говорили на новом спортивном сленге:
− Ты как на прикидке проплыл?
− Отбарашкал тридцать семь-бат.
− А говорят в две тысяче третьем годе поцак баттом за двадцать девять плывёт.
− Вот это баранит!
Так всегда бывает. Один скажет, а все подхватят. Потому что барашки – это смешно и нескучно. Скоро и родители, даже самые строгие к новому слову привыкли и перестали раздражаться.
И вот настали соревнования. А на соревнования по плаванию начальство высокое теперь приезжает, из борцовской школы: чемпион мира по борьбе в наилегчайшем весе. Он рядом с пловцами как спичка-тростинка, но все его боятся. И всё-таки это лучше, чем чемпион по городошному спорту бы приехал: кто его знает, какой он, этот чемпион − городошников так никто на огороженном поле пока не видел. Городошники оказались секретные. Секретнее даже, чем спортивные ориентировщики. И конечно в бассейне волновались: начальство приедет, услышит про барашки, и про баранов – юмора-то не поймёт, ещё выговор объявит за неспортивное поведение, начальство оно такое, непредсказуемое…
