«Вот ведь настырный!» — подумала я. Мне не хотелось вспоминать ни о том, что случилось со мной на «Валькирии», ни о том, как я поступила с Бэзилом. Да, бегство — трусость, я это понимала. Но больше всего мне сейчас хотелось убежать от моих проблем. От глупой свадьбы с глупым Бэзилом, от ещё более глупого решения прятаться от Бэзила на чужом космическом корабле… Мне казалось, что можно убежать от всего этого и начать жизнь с чистого листа. А этот пилот мне мешал.
— Ты сам тоже не представился, — попыталась защититься я, — ты не сказал, как тебя зовут, почему же я должна называть своё имя!
– Клим, — сказал пилот, протягивая мне руку для рукопожатия, — Клим Зегзица. Главный флорист «Цветов Зегзицы». Следую из «Филимона», агломерация Венеры, в агломерацию Марса, в «Гамаюн-молл». С целью анализа площадей, которые надо подвергнуть озеленению. Всё, теперь ты обо мне знаешь. А я о тебе нет. Рассказывай.
От такой напористости просто некуда было деваться. Я вздохнула, быстро пожала протянутые пальцы Клима Зегзицы, флориста, и сказала:
— Меня зовут Алесия Уителл, я сбежала со своей свадьбы. Чтобы меня не нашли, я спряталась на чужом космолёте, на «Валькирии». А на «Валькирии», был Севелен Доньярт. Абсолютно сумасшедший человек. Он сначала пытался выкинуть меня из космического корабля, а потом его взорвал.
О том, что дядя Севелена, Эбрел Доньярт тоже был отнюдь не ангел, я сообщать Климу не стала. Клим какое-то время молчал, очевидно, пытаясь переварить мои слова.
— Какая запутанная история. — Сказал он, наконец, — получается, ты выходила замуж на Венере?
— Да.
— И там, на Венере, остались твои родные, жених, родные жениха, и они все тебя сейчас ищут?
Я немного смутилась такой постановкой вопроса, но все равно ответила:
— Да.
— А ты, при этом, собираешься на Марс?
В космическом челноке Клима Зегзицы всё ещё было полутемно, и лицо его я видела нечётко. Глаза в том числе. Но осуждение, отражавшееся в глазах Клима, мне не надо было видеть — я чувствовала этот осуждающий взгляд всей кожей.
— Да, я собираюсь на Марс, — с вызовом ответила я.
Лететь мне до Марса было долго, почти стуки. Естественно, я не сидела все это время на полу космического челнока, через несколько минут, после того как я допила свой чай, Клим Зегзица спросил меня, согрелась я или нет, и когда я сказала, что согрелась, он снял с меня одеяла, которыми я была укрыта, и попросил меня пересесть в кресло второго пилота.
