Колыбельная для моей звездочки | страница 11

А из облака раздалось:

Я Тучка, Тучка, Тучка,

А вовсе не медведь,

Ах, как приятно Тучке

По небу лете-е-еть!

Ах, в синем-синем небе

Порядок и уют,

Поэтому все Тучки

Так весело поют!

– у Винни-Пуха не было мамы, – заметил Лесь. – Поэтому, хоть он иногда и не вовремя возвращался домой, ему за это… Да. Ничего ему не было за это.

– Нам уже пора? Да? – вынырнула из облака Алёнка.

– Почти да.

И они, взявшись за руки, начали тихо скользить вниз…

– А я знаю, почему ты умер, – вдруг сказала Алёнка. – Ну там, в лесу.

– Почему? – после некоторой паузы спросил Лесь.

– Просто ты не хотел, чтоб я шагала по земле. Да?

– Да…

– А я знаю, почему ты не хотел, чтоб я…

– Почему? – прервал её Лесь.

– А потому… Трава живая, – задумчиво проговорила Алёнка. – И если на неё наступать… ей же больно будет.

– Будет, – согласился Лесь.

А там, внизу, у земли, солнце уже село. И дали стали синими, и в этой синеве нет-нет да и вспыхнет огонёк, и понять невозможно, то ли это звезда взошла в озере, то ли это костёр или окно дома. А вот если это костёр, так у него лежит кто-то и, может быть, не спит. Конечно, не спит. Лежит он, запрокинув голову, и смотрит в небо. А если не у этого костра, то вон у того обязательно греется какой-нибудь охотник или путешественник… Лежит он и смотрит в небо. В небо, по которому летят две маленькие серебристые звёздочки. Приятно ему слышать, как потрескивают сучья в костре, приятно думать, что земля вся насквозь живая и тёплая… А над самым лицом лежащего, на шершавом острие травинки, переливается росинка. И в ней отражается и небо, и костёр, и две серебристые звёздочки в небе мерцают. И этот человек, конечно, счастливый…

Две серебристые звёздочки скользнули за горизонт и исчезли, но Земля ведь круглая…

Лесь взял уснувшую Алёнку из кресла-каталки и осторожно переложил её в постель. Укрыл одеялом и, подойдя к окну, распахнул створки рамы.

Мама где-то задержалась на работе. Вдалеке простучали колёса поезда. В комнату, на свет лампы, летели ночные бабочки и разные мотыльки. И бились о стекло абажура.

Наступала ночь. В полях протяжно покрикивал перепел, замученный бессонницей. А может быть, просто потерял свою прекрасную перепелиху в густосплетении трав, и никак ему не сыскать её в такой кромешной темноте.

Лесь поднял голову – по небу летели две маленькие серебристые звёздочки. Они нарочно летели так медленно – для того, чтобы каждый, даже самый неповоротливый, успел бы загадать своё желание.

Декабрь 1988 г.