– Ты чего тут стоишь одна совсем? – Спросила я.
– Ничего.
–Ревёшь что ли? – Тут ко мне подошла Машка, и теперь мы вдвоём окружили Ксюшку.
– Нет, – соврала Мамаева, хотя у самой глаза были красные, и нос распухший.
– Что случилось? Кто обидел? – Я никак не хотела оставлять её в покое, хотя она всем своим видом показывала, что не хочет с нами разговоры разговаривать.
– Никто меня не обижал. Просто я скучаю по родителям, – и на глазах Ксюшки стали наворачиваться огромные слёзы, прямо как вишня, только прозрачная.
– Так завтра же родительский день, – напомнила я.
И Машка тоже решила утешить её. – Осталось чуть-чуть потерпеть, поужинаешь, уснёшь, а утром твои мама с папой уже приедут.
Но Ксюшка не сдавалась. – Дааа? А вдруг они не смогут. Или автобус сломается, или они дороги не найдут, или вообще забудут про меня. – Она разревелась в голос так громко, что некоторые девчонки из нашей группы прибежали посмотреть, что случилось.
И мы всей толпой стали утешать и уговаривать Ксюшу, но она всё больше рыдала, да так горько и жалобно, что в пору самой плакать. И, правда. У Ирки с Катькой уже глаза на мокром месте, хотя ещё минуту назад они скакали в классики, а Машка скривила губы и задумалась. Видно, что ещё чуть-чуть, и она заплачет. И вдруг, вместо одной плачущей Ксюшки образовался целый хор рыдающих навзрыд девчонок. И я тоже начала тереть глаза кулаками, напрягла все силы, но слёзы никак не хотели появляться. Мне так захотелось поплакать вместе со всеми, что я начала вспоминать самые грустные моменты. И вспомнила, как один раз потерялась в огромном универмаге, и как мне было страшно и тоскливо. Наконец-то из уголка моего глаза появилась слеза, и я задержала дыхание и не шевелилась, чтобы не спугнуть её. Но она не испугалась, а за ней последовал целый солёный ручей.
И тут на наш рёв прибежала Надежда Ивановна. Она испуганно смотрела на нас, а мы на неё сквозь слезы.
– Что тут у вас происходит, девочки?
А мы только ещё пуще рыдаем и никак остановиться не можем. Теперь если даже захотеть, сразу не получится остановить слёзный поток.
– Объясните же вы толком! – Требовала воспитательница, подходя к каждой из нас и осматривая на наличие ран и ушибов. – Опять Комаров задирался? Ну, я ему покажу.
– Нет, Надежда Ивановна, – прохрипела я, потому что голос вдруг почти пропал. – Просто тут Ксюша плакала, она по родителям соскучилась, вот и плакала.
Надежда Ивановна, непонимающе посмотрела на Ксюшку. – Ну, с Ксюшой всё понятно, а вы-то что?
