Кэлум вновь обратился к молчавшему Бобби:
– Не то чтобы я в неё втрескался – ну не совсем, в общем. Мы просто с ней никогда не разговаривали, и вот я шлялся по городу и занесло меня в «Бастер», ну и сестра её Джулия там была с подружками. Ну, короче говоря, ничего такого и не случилось. Ну, потискались немного: короче говоря, я, может, был бы и не прочь. И да и нет – вот что я имею в виду. Понял? В смысле, ты же понимаешь, верно, Боб?
Боб ничего не ответил.
– Слушай, Боб, беда в том, что я и сам не знаю, чего я хочу от жизни. В этом-то все и дело: хер знает что: мне каждая сучка кажется такой старой: ну просто полной развалиной: помнишь, та, что ходила с Кевом Маккеем: да ты её как-то трахал, Боб, старый мудила: я-то знаю:
– Отвянь от этого козла! – сказал Кэлуму тощий брюнет. – Он только что вмазался в сортире.
Вид у брюнета был страшноватый. Он выглядел так, словно его только что выпустили из концентрационного лагеря – настоящий скелет. Как только Кэлум это заметил, ему сразу же стало ясно, что это и в самом деле скелет.
– Э: а где Круки? – спросил Кэлум у «скелета».
– Твой кореш? – кадык «скелета» заходил ходуном.
– Угу.
– Он в кухне и, похоже, совсем спятил. Чубастый такой, верно?
– Не: угу: я, в смысле: а что он говорит?
– Такой здоровый, чубастый мудел – верно?
– Угу:
«Скелет» внезапно исчез, предоставив Кэлуму самостоятельно выбираться из всего этого кошмара.
– Эй, Бобби, может, пора сваливать: верно, Боб? Не те здесь вибрации, понял?
Боб ничего не сказал.
Затем пришла девушка в красном платье и села рядом с Кэлумом. У неё были пергидрольные волосы с темными корнями. Кэлум решил, что на личико она вроде ничего, но голые руки чересчур шершавые и на них слишком много суставов.
– Ты пришел с Круки?
– Э: Угу. Меня зовут Кэлум.
– Ты случайно не брат Рикки Прентайса?
Кэлум дернулся, как на электрическом стуле. Всякий знал, что его брат Рикки – полный засранец. Если здесь станет известно, что он – брат Рикки, то решат, что он ничем не лучше.
– Да: Но я совсем не такой, как Рикки!
– А я ничего такого и не сказала! – передернула плечиками девушка.
– Ну да: я только вот говорю: Рикки – это Рикки, а я – это я. Между нами ничего общего. В смысле: он – сам по себе, а я – сам по себе. Ну ты понимаешь:
– Да ты, похоже, вконец удолбался.
– Это все промокашки: а тебя как звать?
– Гиллиан.
– Держись подальше от промокашек. Гиллиан.
– Я не принимала кислоту. Никогда. Те, кто принимает, все кончают дурдомом. Крыша съезжает. Я знала одного парня, который закинулся, и у него случилась кома:
