“Самое удивительное, что и во́роны и вороны́ могут сделать орудие труда. Сам видел на ютубе: птица скрепила две проволоки и один конец загнула крючком. Подпрыгнула к мусорному контейнеру и давай доставать клубнику из банки с вареньем”.
– Вранье, – рассмеялся Яшечкин, – кто ж клубничное варенье выбрасывает?
– А еще, – нахохлился Генка, – они запоминают лица обидчиков и спустя долгое время могут отомстить за неприятности.
Генка сидел на первой парте, прямо напротив учителя. Как только он вернулся на место, Лида принялась писать записку: “Каркай потише!”
Но передать ее не успела, Елену Ивановну вызвали в директорскую.
– Ты специально это сделал? – Лида подскочила к Генке и оперлась локтями на парту. – Тут воро́ны, там воро́ны, и ты еще про ворон!
Генка опешил и прижал влажную ладонь к ее лбу:
– Лидон, ты в норме?
Елена Ивановна вошла в класс, неся в руках пачку листков.
– Сертификаты отличников привезли, заполню на перемене, – учитель положила их на стол и пересчитала. Потом подняла глаза на Лиду, которая так и стояла возле парты Генки. – Каледонская, выступать готовишься?
Лида кивнула, сосредоточилась на сертификате отличника и призывно махнула рукой Тане.
Девочки докладывали слаженно и с юмором. Лида рассказывала, как Пират хулиганил, как не мог привыкнуть к домашней жизни: пытался сбежать, прорыть лаз в горшке с мамиными цветами. Считал мусорное ведро своей миской и добывал пропитание. Как нельзя было оставить на столе еду, особенно уважал куриные котлеты с сыром по фирменному рецепту мамы.
Таня сочинила стишки про подвиги Пирата. Ребята услышали, как он искал клад в подвале. Плавал по ванной в тазике–корабле. Поймал мышь на лестничной клетке. И отогнал большую собаку возле подъезда, которая напугала соседского малыша.
К каждому рассказу девочек следовал свой слайд с фотографией или рисунком. Когда Лида и Таня закончили свое выступление, ребята захлопали в ладоши. А Генка захотел познакомится с отважным покорителем воли и неволи.
– Больно нужны вы котенку. Прям пропадет без вас, – раздался с задней парты ехидный Степкин голос посреди всеобщего веселья. – Да ему и на улице прекрасно жилось.
– Как бы ни так, – вступилась Лида. – он голодал и жалобно мяукал, когда мы уходили домой!
– А еще у него были блохи, – в ужасе прошептала Таня, – а мы его вылечили! – ткнула указкой в фотографию закутанного в зеленый плед мокрого котенка.
– Фотошоп, – махнул рукой Степка.
– Неправда! – от негодования у Лиды выступили слезы.
