– Бежим! – заорал Толян, хватая за руку Игнашку, и рванул к деревьям.
Игнашка с трудом успевал за своим спутником, ноги то и дело цеплялись за корни, ветки кустов царапали лицо, а сзади раздавался топот шести пар ног. Он бил по ушам, отдавал в сердце, и оно стучало и стучало в такт этому топоту.
Визгливое хрюканье приближалось, к нему примешивалось прерывистое дыхание, и Игнашкино, и звериное.
Толян подпрыгнул, зацепился за толстую ветку и ловко ногами по стволу взобрался на неё.
– Давай прыгай! – крикнул он, – Сюда! Затопчут!
Игнашка попробовал, но для него ветка была слишком высоко. Бежать. Оставалось только бежать. Он бросился в лес, но споткнулся в темноте на кочке и шлёпнулся лицом в траву.
– Хро, – услышал он над собой и повернулся, поднимая голову. Чёрный силуэт возвышался над ним, сверкая крохотными глазками. Он включил фонарь. Кабан отпрянул.
Теперь Игнашка разглядел всю его жуткую чумазую хуже, чем у Толяна, морду с двумя мокрыми дырками в пятаке.
Кабан недовольно затопал. Со стороны донеслось ворчание его собратьев, удары копыт по дереву и ругательства Толяна.
Игнашка часто и шумно дышал, приподнявшись на локтях и не отводя взгляда от клыкастого противника. В груди стучало, отдавая в голову, сердце, и клокотало злобное существо.
Тот самый кипятильник, заставляющий гореть и дрожать Игнашкино тело. Кабан это чувствовал, он насторожённо водил носом и уже не так яростно похрюкивал.
– Проваливай, – прохрипел Игнашка. Он, не отрываясь, таращился в кабаньи глаза.
Зверь фыркнул, тряхнув головой, и ушёл, уводя за собой клыкастую компанию.
Игнашка, переводя дух, опустил голову на траву.
Один, два, три глубоких вдоха сделал он. Попытался выдавить слёзы, когда поплачешь, всегда легче, но они не выдавливались. Вместо них кипело и булькало внутри, рвалось наружу.
Тут-то и подбежал к нему Толян.
– Живой? – удивился он и осклабился своей дыркой в зубах.
– Живой? – закричал Игнашка, – Да ты нас чуть не убил!
С этими словами он схватил парня за ногу и потянул на себя, тот повалился на землю, а Игнашка набросился на него. Они принялись кататься по сырой холодной траве, натыкаясь спинами на сучья, хрустя ветками и царапая кожу об сосновые иглы.
– Думаешь, я не помню, как ты мой велосипед сломал? – рычал Игнашка, пыхтя и стараясь ударить Толяна, но тот был сильнее и сбрасывал лёгкого противника, – А как я синяки неделю маминой пудрой замазывал, когда вы с Костяном меня избили? И деньги ты у меня отобрал!
