— Звоните в полицию! Позвоните в полицию! Этот человек сбежал из моего ресторана не заплатив, — а я кричу:
— Отцепись, ты урод, это не я, — а сам продолжаю мочить его, будто я резиновый, и уже задыхаюсь, а он все держится за меня, и на его искаженном, но упрямом лице видны страх и жалость.
И вот он, мусор, прямо перед нами. Разнимает нас и все такое.
— В чем здесь дело? — спрашивает. А у меня в моих фланелевых трениках четыре марки. В кармашке. В маленьком таком кармашке, в специальном отделении. Я могу пощупать их пальцами. И вот мужик отвечает первым:
— Дружки этого вот приятеля наели-напили в моем заведении фунтов эдак на сто двадцать, да и наутек!
У меня же в голове одно — выудить кончиками пальцев эти малюсенькие квадратики заряженной бумаги.
— Правду говорит? — оборачивается мусор в мою сторону.
— Да с чего мне-то знать, а, я тут, понимашь, просто вижу, понимашь, двух парней — бегут себе по улице. Одного вроде видел как-то в Саб Клабе, ну, типа, и здороваюсь с ним. А тут этот хрен, — киваю на хозяина ресторана, — гонится, понимашь, за парнями. А тут вдруг как вернется, да как набросится на меня.
Мусор снова поворачивается к мужику. Тут я быстро, зажав марочки между указательным и большим пальцем, подношу их к губам и глотаю разом, вот дурилка картонная, ведь мог бы и так оставить, и мусора бы не нашли, да и обыскивать меня не стали бы, ведь ничего и не натворил вроде бы, но я все ж таки глотаю всю казну, хотя мог бы на крайняк и так запросто скинуть. Вот дурья башка…
Мальчонку звали Ллойд Биатти
Он рос прелестнейшим дитятей
Ллойд Первый вызывает Ллойда Второго, как слышно, Ллойд Второй? Как слышно?
улетаю
Здоровяк, однако, не в лучшем расположении духа.
— Да эти суки просто грабанули меня! Я изо всех сил бьюсь, чтоб дело хоть прибыль приносило, что ли, а тут эти гребаные недоноски…
Вокруг нашей шумихи собралось несколько зевак. Я заметил это, когда одна тетка, по-видимому, наблюдавшая всю заварушку, вступилась:
— Да ты просто вцепился в парнишку! Схватил его, и все тут! Он-то тебе ничего дурного не сделал…
— Верно, верно, — подтверждаю я, поглядывая на копа.
— Верно говорит? — спрашивает тот.
— Ну вроде как и да, — приходится признаться мужику, моментально обмякшему, еще бы, ведь он только что абсолютно незаконно привязался к некоему Ллойду Буисту из Лита, шалопаю и бездельнику, противнику фашистской Британской государственности, но в этот конкретный миг, к стыду своему, вынужденному признать, что закон-то именно сейчас на его, Ллойда, стороне, и даже больше — грозит своим империалистическим кулаком капиталисту-бизнесмену, что пытался возвести поклеп на названного выше жителя Лита.
