Про Друзи можно подумать, будто он всегда улыбается из-за своих смешливых глаз и кока-кольных очков. Он и в самом деле пышет счастьем, и позитив из него так и прет. Мы с Друзи работали вместе еще тыщу лет назад, в одной шарашке в Ливингстоне, строя панельные дома, и с тех самых пор, как начал деньгу зашибать, он время от времени подкидывает мне халтурку по возможности, — все равно что ставить на чудо-лошадку две ЭЛЬ — О — И краткая и Дэ.
В доме хозяин, некто мистер Муар, угощает нас чаем.
— Понадобится что, ребята, кричите, — я в саду, — бодро говорит он нам.
Ну, мы разбираемся с комнатами одна за другой, все отлично, и мне уже становится получше, и я с удовольствием думаю о том, как мы с парнями повеселимся сегодня вечером. Наконец мы с Друзи оказываемся в комнате, похожей на спальню молоденькой девчонки. На одной стенке — плакат с кексом из Оазис, на другой — мужик из Праймал Скрим и еще один — с чуваком из Блёр. Над кроватью висит тип из Тэйк Зет, тот, что свалил из группы. Много кассет. Ставлю Парклайф, мне нравится заглавная песня, где слышно, как бормочет тот пацан, что играл в Квадрофения. Фильм-то был потрясный.
Я блаженно подпеваю, отфигачивая очередной кусок плинтуса.
— Ого! Вот это да… приколись! — Это Друзи. Он дергает за ручки ящичков в девичьем комоде, пытаясь отыскать тот, что ему нужен. Ловкость охотника его не подвела — и вот он уже вытаскивает на свет божий пару крохотных трусиков и вынюхивает, будто сейчас прямо в ноздрю себе засунет.
— Жалко, что нет здесь какой-нибудь корзинки с грязным бельишком, — ржет он, но вдруг, охваченный новой идеей, он выбегает в прихожую и поднимает крышки стоящих там ящиков. Пусто.
— Вот гады. Хотя у нас уже есть парочка уютненьких трусишек, а?
— Ебнуться можно, я уже по уши влюблен в нашу цыпу, — говорю я, растягивая нежную ткань поближе к свету, и пытаюсь мысленно нарисовать себе голографическую картинку тех прелестей, что должны бы были оказаться внутри. — Сколько лет малышке, как думаешь?
— Ну, навскидку бы дал не меньше четырнадцати, но и не старше шестнадцати, — ухмыляется этот Друзи.
— Просто суперклевая наикрутейшая птичка, — говорю я, разглядывая самую что ни на есть сексуальную коллекцию исподнего. Вытаскиваю из кассетника Блёр и ставлю Оазис — заводят они здорово, и хоть я не прикалываюсь к группам, мне больше клубные темы нравятся, но сейчас Оазис мне подойдет. Иду обратно плинтуса отковыривать, а Друзи, похоже, застрял с бельем не на
