– Во всём виновата эта гадкая змеиная чешуя! – с отвращением пронеслось у Люны в мыслях.
Она увидела каменный посох Красного Хана, прислонённый к дереву. Очень осторожно, стараясь не задеть ладони Эрлиха, она сняла отравленную шкуру с его рук. Великий Хан чуть вздрогнул от прикосновения, и еле слышно застонал. Кожа зашипела, как при химической реакции, и на глазах стала уменьшаться, высыхать. Люна положила её на большой камень.
Амулет, висевший у девочки на груди, засветился ещё ярче. Совсем рядом она услышала журчание ручья. Люна резво подбежала к родничку, бившему прямо из земли, и набрала воды прямо в ладоши. Ей хотелось смыть яд с рук Эрлиха. Она снова и снова промывала водой раны, «порхая», как на крылышках, к роднику и обратно.
Наконец Эрлих пошевелился и открыл глаза. Красный Хан так удивился, увидев земных людей на своём острове. В очень особенном случае мост-нить мог пропустить к нему живое существо. А прийти оно могло только по собственной воле, ведомое чистыми помыслами. Но за последнее столетие светлых душ стало значительно меньше, а всё чаще проходили годы до встречи с просветлённой душой, возносившейся на небо. Тысячами отправлял он омрачённых мирскими соблазнами людей на переработку в самые нижние уровни потустороннего.
«Ничего невозможного нет!» Это осознание принесло ему такую радость, что вся проникшая в него отрава осыпалась, как старая пыль.
– Счастлив приветствовать вас на моём острове, о, прекрасные девы! – широко взмахнув руками, элегантно поклонился гостьям Эрлих. – В нужный момент оказались вы подле меня. Скорбные мысли заполонили мой разум. Не в силах был я преодолеть мою слабость. О, Люна, омыла ты мои длани, и спасла мою бренную жизнь!
Эрлих происходил от древнего рода перволюдей, поэтому выражался высоким слогом. Девочки благоговейно слушали его, а Нид, сидя на тёплом камне, во всё глаза разглядывал высокого, статного мужчину, от которого при каждом слове или движении чувствовалась волна незнакомой им силы.
– Поганые вороги хитростью и диавольским наговором оборотили брата вашего в змия ползучего. – продолжал величественный Хан. – Ядом напитали зачарованную сбрую змеиную. Егда бы вы, агнцы земные, не преступили границы владения моего, не управлять бы мне порядками всемирными. Всё покатилось бы в бездну зияющую. Язвы исцелила доброта искренняя. Вечный должник я ваш.
– Обождите только миг, и проведу я вас в палаты мои ханские. Да пир устроим давно здесь невиданный! – проговорил Эрлих.
