Последние слова девушка произнесла, уже убирая телефон обратно в сумочку. А тем временем маленькие ручки выбрали из потока чёрные буквы и сложили их отдельно в стопочку. Теперь живот ГэХи раздулся и шёл далеко впереди него. Он был весь обвешан связками разной величины. Ручки прикрепили к удлинившемуся хвосту в виде стрелы клубок из прозрачных букв. Сделавшись невидимой, тёмная сущность покинула телефон и полетела к ближайшей вышке сотовой связи.
На подлёте телепузик чуть не столкнулся с двумя похожими на него существами, так же обвешанными связками букв. В руках у них высились солидные чёрные стопки, а из спины торчали небольшие перепончатые крылья.
– Тише ты, бескрылый! Не видишь, куда прёшь?! Давай, вон, вниз, в конец очереди. Невелик у тебя сегодня улов.
– А, да это же новенький! Как там его? ГэХа! Он всегда позади всех плетётся! Вечно залетает в телефоны хорошеньких девушек, вот и уловы мизерные приносит. А ума-то не хватает к шпане какой-нибудь в мобильник занырнуть… Гы-гы-гы!!!
– Слышь, ГэХа? Пока умишком не поправишься, не видать тебе крыльев!
ГэХа посинел от злости, но драться с грузом в руках не мог. Ничего не ответив на издевательства коллег, он полетел в конец очереди с одной лишь мыслью: отомстить обидчикам, когда повысит свою категорию.
Несколько десятков тысяч рогатых телепузиков, с крыльями и без, нетерпеливо висели спиралью вокруг вышки, пиная друг друга и ругаясь. Очередь была длинная, но двигалась быстро. Уже через пятнадцать минут ГэХа достиг вершины. На самой макушке восседал осьминог с двадцатью щупальцами>8, с ушами, как у слона, и с размашистыми крыльями птеродактиля. Сидя на троне из пустых букв, над котором светилась интерактивная эмблема из двух ушей-лопухов, он принимал подношения телепузиков и распределял их по кучам. Стопки чёрных букв он съедал с чавканьем.
– Следующий! Так, что тут у тебя? Пустословие… – пробормотал ушастый осьминог.
Одним щупальцем он оторвал от хвоста ГэХи клубок из прозрачных букв и забросил его на облако с такими же клубками.
– Сплетни, подстрекательство, самомнение, возношение, сквернословие, – продолжал бормотать ушастый, а в это же время другие щупальца собирали связки серых букв и кидали их на сучья мохнатого кривого дерева, развешивая согласно надписям на ветках.
– О, раздражение! – обрадовался хозяин вышки. – Ням-ням-ням!
Длинным коровьим языком он слизнул с рук ГэХи стопку чёрных букв, и те немедленно провалились в его огромное пузо, которое расширилось, а потом резко сжалось. Между щупалец вылез слизняк, наполненный чёрными буквами, и уполз вниз, присоединяясь к каравану таких же слизняков.
