На тринадцатом экзамене, где проверке подвергалось злопамятство, Василию принесли длинного червяка в котелке, который извивался, собираясь в комок.
– Червяк длиной в семь лет. Ну, будете и сейчас его выгораживать? – язвительно спросили тёмные.
– А это что? – не понял светлый страж.
– Это долг, который ему сестра не отдала.
– Да ведь он ей простил этот долг! – не поддался на провокацию хранитель.
– Простил, но помнил и сожалел о своем поступке, – злорадно уточнили тёмные.
Сестра занимала у Василия деньги на покупку торговой палатки, которую через полгода сожгли рэкетиры. Она часть долга успела отдать, а часть не смогла вернуть и попросила подождать. Но всё тянула, всё оправдывалась: то болеет сильно, то детям одежда нужна, то муж без работы сидит сейчас… Василий терпеливо ждал, однако жена постоянно напоминала об этих деньгах и пилила: «Мы что, миллионеры? Такие подарки делать! Она сама должна понимать, что у нас тоже дети!» Только после смерти супруги Василий поговорил с сестрой и простил ей долг. Но впоследствии об этом пожалел. Сестра не навещала его в больнице, куда он попал с сердечным приступом после похорон жены, не оказала помощь, когда он звал её. Василий помнил об этом и даже сейчас не мог забыть родственнице предательства.
–Неужели всё? Допрыгался? – подумал старик.
В это время хранитель стал закидывать червяка одеждой Василия: рубашками, брюками, галстуками…
– Ну и что это за тряпьё? – удивился сотрудник отдела злопамятства.
– Это – милостыня, творимая сестрой за упокой брата, – пояснил светлый страж. – Час назад она пожертвовала вещи покойного в дом для бездомных.
Василий такого поворота не ожидал. Сперва он очень удивился, но тут же обрадовался и простил сестру от чистого сердца.
Грех убийства за Василием не значился, он всегда бережно относился к любой форме жизни: мух с комарами без причины не трогал и сокрушался над каждой нечаянно раздавленной букашкой. Но на четырнадцатом мытарстве он получил от минус-фемтообъектов четыреста восемьдесят три пинка, сто тридцать четыре удара, и пятьсот семьдесят восемь раз его толкнули – тёмная братва отрывалась на славу. Минусы, зная, что душу Василия с этого этажа не сбросить, просматривали на светлофоне последние кадры его жизни и злились всё сильнее. Как уже говорилось, Василий, разнимая дерущихся ребят, поплатился за это жизнью, и его поступок был приравнен к подвигу.
Бывший сторож буквально вполз на пятнадцатый этаж – чародейства, спиритизма и колдовства. Он лежал на полу и смиренно ждал, когда решат, виновен ли он в том, что его в детстве возили к бабке грыжу заговаривать или нет. Василий так устал от всего, что мысль в голове была только одна: «Будь что будет, на всё воля Божья». В итоге стороны сошлись на том, что Василию тогда ещё не было и семи лет, а потому дело замяли.
