– Из дворца. Вышла побродить вокруг, а тут Лакума… Пришлось идти искать водоросли.
Как оказалось, слова я нашла нужные.
Услышав, что я из дворца, девчонки заахали, заохали, затараторили наперебой.
– Из дворца?
– И как?
– Роскошно, да?
– Ты-то поди, такого и во сне не видела!
– У вас дома куда хуже!
– И неудобней!
– Не обижайся, это же правда!
Я не обижалась. Я пыталась уследить за нитью разговора, что было трудно, потому что девчонки говорили одновременно, путая меня и перебивая друг друга.
– Мама говорила, нынче дворец опустел!
– Когда Кано вернулся!
– Не Кано, невежа, а верховный предводитель! Какой он тебе Кано?
– Не сказать, чтоб прям вообще опустел. Никто не хочет показываться водному предводителю на глаза.
– Точно, при Рэйдэне было веселее.
– Куда веселее!
– Поговаривают, Кано во время изгнания сошел с ума и теперь всех нас перетопит, – с тревогой сказала Нарина.
– Пошутила? – спросила ее Лайла. – Молодец!
– Я имела ввиду другое!
Я так и не смогла должным образом поддержать беседу. От девчонок голова шла кругом. Повезло, что вернулся Ролан. Вынырнул с охапкой разноцветных водорослей, как ни в чем ни бывало. Я оглянуться не успела, как сбегал куда-то, «упаковал» их в широкие листья, а потом передал мне.
– Ой, – вырвалось у меня, когда поблагодарила Ролана. – Мне еще нужно передать господину Лельцу насчет устриц… Голубых, непременно голубых…
– Сделаем, – пообещал Ролан и широко улыбнулся, а затем снова скрылся под водой.
– Ельц, болото, – поправила меня одна из девушек. – А не Лельц.
– Эти человечки такие глупые!
– Только не обижайся!
– На правду не обижаются!
Возвращалась к Лакуме я с некоторым облегчением. А я-то, после опыта общения с девицами из дворца подумала было, что здесь все такие, необщительные. Оказалось, отнюдь. Еще какие общительные. Только людей, кажется, не слишком жалуют. Хотя сами-то кто…
Лакума ожидала на берегу, уперев руки в бока.
– Тебя только за утоплением посылать! – строго сказала она мне, забирая разноцветную охапку.
Принюхалась к ним с подозрительным видом. Я даже дышать перестала. Но Ролан, кажется, свое дело знал.
– Удивлена, – с плохо скрываемой радостью сказала Лакума и посмотрела на меня почти одобрительно.
К нам приблизилась рослая девушка, с чуть более широкими, чем позволяют общепринятые каноны красоты плечами, загорелой кожей и копной белоснежный кудрей. Она не сводила с меня глаз, а Лакума – с нее.
У девушки были красиво вылепленные скулы, светло-бирюзовые, цвета морской волны, глаза и пухлые губы. Она смотрела на меня и хмурила лоб, словно пыталась что-то вспомнить.
