– Но это физически… то есть, химически невозможно!
– Время идёт, профессор!
Бедный Хома лихорадочно заметался по лаборатории. И вдруг замер. Как будто опять впал в спячку.
– Поторопитесь, осталось десять минут, – напомнил ему Кошель.
Грис тоже заволновалась.
– Постойте! – Хома схватил несколько пробирок и принялся смешивать их содержимое. – Я придумал кое-что получше, чем невидимая краска.
Жидкость забурлила, вспенилась, вспыхнула зловещим зеленоватым пламенем, а потом… стала абсолютно прозрачной, похожей на обыкновенную воду.
– Что это? – поморщился подозрительно Кошель.
– Это нужно выпить, – заявил Хома. – Тогда ваше тело сможет левитировать.
– Чего сможет моё тело?
– Летать. Легче, чем птицы. Вместо того, чтобы невидимкой пробираться по земле, вы пушинкой улетите по воздуху.
Кошель повертел пробирку с жидкостью в лапах:
– Звучит заманчиво… Но… не яд ли это?
Хомааж икнул от неожиданности.
– С чего вы взяли?
– Да так… подумал… Вот что, профессор: давайте испытаем это вещество по всем правилам науки.
– То есть?
– То есть попробуем его действие сначала на мышах… или хомяках… – он вернул пробирку назад Хоме.– Пейте!
Тот отхлебнул глоток.
– Ну, как себя чувствуете, профессор? – поинтересовался Кошель через минуту.
Вместо ответа хомяк икнул и… повис в воздухе примерно в полуметре от пола.
– Действует! – обрадовался злодей и залпом осушил пробирку. – Прощайте! Я улетаю из этого города в Лемурию.Лемурианские банки никогда не интересуются происхождением денег, которые их клиенты кладут на счёт. Поэтому меня ждёт безбедная жизнь на берегу тёплого океана и никакие «морские котики» меня там не достанут!
С этими словами Кошель вылетел из лаборатории, на радостях забыв даже закрыть дверь. Хома и Грис бросились наружу. Там они столкнулись нос к носу с Альтой, капитаном Дакотой, слюнявым бульдогом и целой толпой енотов.
– Грис, ты не ранена? –спросила первым делом Альта.
– Нет, я в порядке. А вот Хома… теперь летает.
– И светится! – заметил потрясённый бульдог.
Действительно, профессор сначала засветился ровным розовым светом, потом вспыхнул ярко-оранжевым, часто-часто замигал белым и, наконец, окутался целым облаком голубоватых искр. Недовольно поморщившись, он ткнул пальцем в небо:
– Вы лучше туда посмотрите.
А там… ослепительной разноцветной люстрой, освещавшей половину Кошачьего города, летел над крышами Кошель.
– Что за ерунда! – донёсся его крик, приглушённый расстоянием. – Я отомщу тебе Сапиенс!
