– Ты почему дверь не закрыл, олух? – спросил грубый голос.
– Да закрывал я, – ответил писклявый.
– Кто же ее открыл?
– Не знаю! Может привидение? Я слышал, в таких старых домах живут привидения!
– Сам ты привидение!
Мы едва успели шмыгнуть за коробки, как на чердак зашли неизвестные. Мы притаились и старались даже не дышать, чтобы себя не выдать.
– Ну что? Доставай карту, – сказал грубый голос.
– Сейчас-сейчас, – ответил писклявый – только коробку подтащу.
Послышался шум. Это, видимо, писклявый тащил коробку.
– Аккуратнее! – командовал другой – Пыли-то сколько поднял! Ааапчхи!
– Будь здоров! – пропищал второй.
– Буду-буду, давай быстрее! Апчхи! Апчхи!
На чердаке на самом деле было очень пыльно, а в углу, где мы сидели была еще и паутина. Паутина щекотала нос и я сам еле сдерживался, чтобы не чихнуть.
Послышался шелест.
– Вот! – сказал писклявый – это карта музея, вот здесь есть запасной выход, который почти не используют. В него мы и зайдем.
– Зайдем, возьмем картину и выйдем! Ночью все будут спать и нас никто не увидит, а утром, когда откроется музей, мы уже тю-тю, – захихикал первый. – А пока надо дождаться начала выставки и не светиться! Поживем пока здесь, – продолжил он, – А сейчас сходим в магазин и запасемся едой! У тебя деньги есть?
– Зачем деньги? – возразил писклявый – Так возьмем!
– Эх ты, недотепа, говорю же "не светиться"! Давай клей усы и пойдем!
– А усы зачем?
– Для маскировки, – объяснил грубый голос.
– А-а-а, понятно!
Опять послышался шум, а потом мы услышали звук закрывающейся двери.
