Но Вера продолжала благоговейно держать эту часть старинной тетради перед собой. Казалось, она остановившимся взглядом созерцает перед собой нечто, имевшее место быть пару столетий тому назад…
– Так, народ, все мы устали, всем пора спать! – Валентина осторожно забрала у подруги рукописные листы и передала их Эдуарду.
Домик имел целых три комнатки, поэтому все разместились без проблем. Соседи на даче рядом тоже уже угомонились. Дачной тишиной, как ватой, заложило уши. Хотя нет-нет вдруг какая-нибудь цикада скрипнет несколько раз и вновь затихнет. И аромат маттиол сочится в приоткрытую форточку…
На следующий день Валя, как и обещала накануне, свозила Эдуарда с его драгоценной тетрадью к именитому профессору. Кроме рукописи у молодого учителя с собой было, так сказать, рекомендательное письмо от его тестя, Валиного родного дядьки. Этот Анатолий Александрович когда-то работал на одной кафедре с профессором Удодовым и даже, что уж греха таить, пару раз участвовали в совместном распитии горячительных напитков, но, безусловно, не пьянства для! То ли выход чьей-то монографии обмывали, то ли защиту докторской… Да какая разница! То есть, по старой дружбе, тесть просил бывшего коллегу отнестись со всем вниманием к манускрипту. Что тот и исполнил.
Повздыхав над старой тетрадью минут пятнадцать, он выдал рекомендацию – забирать её назад и хранить, как зеницу ока до…гм-гм…лучших времён. Так как с финансированием научных изысканий была абсолютная беда, а многочисленные экспертизы требовали этого самого финансирования, доказать подлинность не представлялось никакой возможности… Поэтому лучшее, что можно было сделать, это поместить, как экспонат, эту тетрадь в Ялтинский краеведческий музей или в дом-музей «Белая дача», где Антон Павлович и провёл последние годы жизни. Увы, стране в девяностые годы были интересны и важны совсем другие темы.
А Эдик и не расстроился ничуть! Он так успел сродниться с этой тетрадкой, что, кажется, расставшись с ней, начал бы горевать не по-детски. Он и сам уже до встречи с именитым профессором подумывал о таком раскладе. Поэтому махал рукой провожавшей его Вале, глядя в вагонное окно, радостно и спокойно. Кстати, ту большую картонную коробку на ремнях Эдик увозил обратно. Только теперь в ней были всевозможные баночки с Зоиными домашними солениями-варениями и конфеты местной шоколадной фабрики. Дяде Толе презенты алаверды!
Часть II
Выходные пролетели, как обычно, стремительно. Но подругам Вале и Вере на это было уже, как год, начихать. Обе женщины были пенсионерками! И в простые дни жить на даче было даже приятнее. Меньше донимали шумные соседи со своими попойками выходного дня.
