Трое, оставшихся на ногах воинов, подошли к своим товарищам и помогли им подняться. Арлисс за это время освободил Донгира. К Арлиссу подбежал Кэхйол и рухнул перед ним ниц на колени и руки, низко склонив голову.
– Ты великий маг, – громко произнёс он, – спасибо тебе, что ты отомстил за моего учителя и за меня. Прости меня за моё неверие в твои силы.
– Встань, Кэхйол, – сказал Арлисс. – И запомни на будущее, я не люблю, когда передо мной стоят на коленях, а уж тем более, падают ниц, словно перед божеством.
Маленький маг поднял голову, удивлённо и как-то странно посмотрел на Арлисса и встал. К ним подошёл один из воинов.
– Спасибо тебе, что не стал убивать наших товарищей, – с достоинством произнёс он. – Ты действовал в соответствии с нашим Кодексом Чести. Мы, за это поступим с тобой и твоими спутниками так же.
– Так же – это как? – спросил Арлисс.
– Мы сейчас все поднимемся наверх, где тебе предстоит поединок с сильнейшим из нас. В случае твоей победы все мы и всё, что здесь есть, становится вашей собственностью. Если ты проиграешь, то ты и твои спутники будут нашей собственностью, и мы вольны будем делать с ними всё, что захотим.
– А если я откажусь.
– Ты уже вступил на тропу Кодекса Чести и не можешь отказаться. В этом случае вы будете сражаться со всеми нами, и, либо умрёте, либо выйдите от сюда, когда убьёте последнего из нас.
– Ладно, – вздохнул Арлисс, – раз уж я начал действовать согласно вашему Кодексу Чести, то и продолжу в том же духе.
Они поднялись по лестнице, и вышли во двор. Во дворе их ждала ещё четвёрка воинов святилища Белмоло. В первое мгновение безмерное удивление промелькнуло на их лицах, но, потом маска бесстрастности снова легла на них. Один из воинов бывший внизу, подошёл к ждавшим во дворе товарищам и пару минут объяснял им что-то. Те слушали его молча, не перебивая и не задавая вопросов, лишь иногда поглядывая в сторону Арлисса. Затем, повинуясь знаку руки, десять воинов образовали большой круг, а один остался в центре.
– Меня зовут Бэррок, – сказал он, – я – командир этого луча. Ты будешь сражаться со мной.
– Тебе это надо, Бэррок? – спросил Арлисс, выходя в круг.
– Это не имеет никакого значения, – ровным голосом ответил Бэррок. – Так велит Кодекс Чести.
Они, не торопясь, вытащили мечи, и Бэррок мягко и изящно ступая начал смещаться вперёд и влево по дуге. Арлисс наблюдал за ним, не шелохнувшись. Бэррок атаковал внезапно, пройдя четверть дуги. Это был не просто выпад, на Арлисса обрушился вихрь сверкающей стали. Каскад сложных приёмов следовал один за другим. Но, Арлисс, даже, почти не стал защищаться. Он просто отступил назад, контролируя кончиком своего меча окончание атак. Бэррок остановился на мгновение и снова стал смещаться по дуге. Он предпринял вторую попытку, меч его снова засверкал в лучах Белмоло, словно молния, выделывая умопомрачительные пируэты. Каждый сложный финт заканчивался разящей или рубящей атакой, выстреливающей в противника с невероятной быстротой. И снова Арлисс отступил, но на этот раз по дуге. Бэррок чувствовал, что все его атаки не достигают цели. Меч Арлисса с невероятной точностью ловил его выпад и уводил в сторону. Вся сложная эскапада, состоящая из трёх-пяти хитрых приёмов, рассчитанная на то, чтобы раскрыть противника, а затем завершить атаку смертельным выпадом, происходила в воздухе, не касаясь лезвия меча Арлисса. Меч был здесь перед ним, но, словно по волшебству, в последний момент ускользал и Бэррок резал воздух. А вот следовавший за финтами выпад отражался. Но, опять же, вовсе не так как учили Бэррока в Святилище, и к чему он привык. Как правило, меч Бэррока бессильно скользил по лезвию меча противника, не встречая особого сопротивления. Это привело к тому, что Бэррок, на окончании атаки, неизменно «проваливался» вперёд, и ему приходилось каждый раз делать лишнее движение, вытаскивая своё тело с мечом назад. После второй попытки Бэррок уже дышал чаще и глубже, а Арлисс стоял против него улыбаясь, словно и не сражался вовсе.
