– Ну, тогда даже и не знаю, что еще придумать, – отозвался Билли, поддерживая разговор очень научным тоном. – Вот если бы я был в Земном Правительстве, я бы поставил вопрос ребром, как можно таких красивых и замечательных девушек заставлять мучиться научными изысканиями неизвестно тебе чего, лучше бы думали о душевном саморазвитии каждой личности! Глядишь, и нашли бы новый естественный или сверхъестественный путь размножения людей, в процессе медитации, например, – и Билли обнаружил, что он уже не говорит, а кричит и размахивает обеими руками, а его Мириам стоит и смотрит на него удивленными и испуганными глазами, и вот, вот расплачется. Но у Билли вдруг исчезло желание ее утешать и прыгать вокруг, находя слова поддержки, и он резко сказал:
– Ладно, птица, мне надо работать, а то растения меня уже заждались, им тоже нужна моя любовь, иначе они начнут грустить и вянуть.
– Прямо-таки грустить, – истерично взвизгнула Мириам. – Что они у тебя разумные что ли существа? Ха-ха.
– А вот и разумные, я с ними разговариваю, и они меня слушаются. Так что растут хорошо. Я, между прочим, их уже высаживаю в почву Z. И им нравится – Билли начал с крика, а потом постепенно стал затихать и, в конце концов, почти перешел на шепот.
– Деревья не могут быть разумными! – Мириам кричала еще громче Билли, – Что за глупость, Билли, и не называй меня птицей! – вдруг она замолчала, хмыкнула, гордо вскинула голову вверх, развернулась на своих каблуках, застряла одним туфлем в грядке, нервно скинула его со своей миниатюрной ножки и торжественно поковыляла на одном каблуке по направлению к лаборатории. Билли еще некоторое время, молча, стоял и смотрел вслед удаляющейся подруге, потом наклонился, поднял ее туфель, засунул его в огромный карман рабочих штанов, еще раз посмотрел на свою «птичку» и пошел поливать морковь.
Мириам за весь день так больше и не появилась у Билли на плантациях, и даже не пришла на обед в ресторан, так что поздно вечером, не обнаружив любимую дома, молодой человек оказался рядом с дверью в лабораторию девушки и тихонько ее приоткрыл.
– Ну! Ты что обиделась? – спросил он, войдя в просторную комнату с длиннющим столом, на котором располагалось с десяток микроскопов и сотни минзурок, пробирок и баночек с содержимым разных цветов и рисунков.
– Нет, я не обиделась! – Мириам сидела на удобном, коричневом, кожаном кресле-вертушке и внимательно смотрела в один из микроскопов, она даже не оторвалась от него, когда услышала голос Билли. – Ты иди к своим растениям и разговаривай с ними на политические темы, можешь с ними в футбол поиграть и по парку погулять.
