– Что ты ищешь?
– Корону.
– Эту, что ли? – Соня ткнула пальцем в корону на его голове, попала в самый большой рубин, отливавший в полумраке хищным цветом.
Кощей исчез.
– Ах! – от неожиданности вскрикнула Соня.
И тут кто-то подёргал её за одно ухо, потом за другое, и, совсем уж обнаглев, схватил за нос.
Соня рефлекторно отмахнулась, её глаза видели пустоту, но рука наткнулась на что-то твёрдое, обтянутое тканью, раздался грохот, это по полу покатилась корона, а перед Соней возник Кеша. Он испуганно озирался на дверь. Соня тоже прислушалась. Вроде тихо. Пронесло.
– Да, именно эта, я и забыл, что надел её, – вздохнул кощей, подбирая с пола корону.
– Это что, корона-невидимка? – догадалась Соня.
– Ага, – гордо сказал Кеша. – Дед Мороз дал мне её, чтобы скрытно разносить подарки.
– Что же ты ею в коридоре не воспользовался?
– Говорю же, забыл. Да и не вижу я в ней особого смысла, так как могу стереть фрагмент памяти тому, кто меня увидел.
– Если ты сам заметишь, что тебя увидели, – уточнила Соня.
– Я всегда всё замечаю, – назидательно изрёк кощей. – А если нет, не беда. Смекни, кто поверит ребёнку, что он видел кощея, ночью, в коридоре больницы… Вскоре он и сам начнёт думать, что это был сон.
– А если тебя увидит взрослый?
– Да разве взрослый будет молча смотреть, как по больнице расхаживает чужак? Конечно, я его замечу!
– А он испугается и затаится?
– Вот пристала. На утро умный взрослый промолчит, а дурак… получит соответствующий диагноз.
Кеша весело расхохотался, но поперхнулся, наткнувшись на суровый взгляд Сони.
– Дед Мороз отдал корону мне, насовсем. А я даю её тебе, как подарок от него. Ты для Деда и его внучек теперь особенный человек, значит, и подарок должен быть особенным.
– Ой, спасибо! – Соня взяла корону. Какие у неё интересные узоры, словно мороз нарисовал на стекле золотой краской, а отблеск рубинов вовсе не хищный, а приглушённо-спокойный и освежающий.
– Чтобы стать невидимой, нужно нажать вот сюда? – Соня указала на самый большой рубин.
– Да. Ты уже проверила его на практике.
Кеша засмеялся, завязал мешок, взвалил на спину и сказал:
– Что же, пока, Соня Маус. Надеюсь, ещё увидимся, – и скрылся за дверью палаты.
Соня постояла несколько минут в раздумье, потом плотно прикрыла дверь, подошла к тумбочке, порылась в выдвижном ящике, нашла зеркальце, надела корону и нажала на рубин. Посмотрела на отражение, а его… нет. Ни отражения, ни зеркальца. Глаза видят только маленький бледный сгусток тумана, но ладонь явственно чувствует пластмассовую оправу – зеркальце на месте.
