Под стук колёс мимо проносятся леса, напоминающие тёмные плоские линейки с неровными волнистыми краями, тёплые огоньки окон деревенских домиков, тёмные скирды соломы, похожие издали на игрушечные холмики, причудливые фигуры огней больших городов.
Но интереснее всего – небо. Хорошо, когда оно чистое, без облаков, тёмное, глубокое, мерцающее и подмигивающее мириадами звёздных блёсток. Как радуется Соня, когда из небесной украшенной звёздами темноты вдруг покажется знакомое созвездие или вдруг ярко вспыхнет только что спокойно и холодно сиявшая в небе точка. Можно нафантазировать, как где-то за миллиарды километров от Земли в соседней Вселенной у окна сидит инопланетная девочка, и также как Соня смотрит в своё неземное небо, и думает на своём неземном языке о том же самом, о чём думает сейчас Соня Маус…
Соня замечталась. И вдруг до её слуха донёсся непонятный звук из коридора. Что-то тускло звякнуло раз, потом, ещё…
«Наверное, медсестра», – подумала Соня, кинулась было к кровати, но замерла.
Больничные двери были наполовину застеклёнными: снизу – пластик, сверху – стекло, толстое, с мутными рифлёными узорами, но всё же видно сквозь него было. То, что Соня увидела, заставило её остановиться. По коридору двигалась странная фигура. Роста – обычного, человеческого. Но ни у одной медсестры в отделении, ни у одного врача не было такого огромного горба. Странная фигура медленно двигалась, чем-то позвякивая, и бормотала под нос.
– Ох, ещё нужно уложить, чтобы не звенела, – вздыхало существо скрипучим голосом, и сколько Соня не прислушивалась, не могла определить, кому он принадлежит – женщине или мужчине.
Через мутное стекло было плохо видно, а любопытство росло. Соня тихонько подкралась к приоткрытой двери палаты, выглянула в щёлку, да так и застыла. То, что она приняла за горб, оказалось большим чёрным мешком за спиной сухонького человечка в длинном чёрном плаще. Сбоку его лицо походило на череп, обтянутый кожей… Или не обтянутый… Соня, забыв осторожность, высунула голову из-за двери, чтобы получше рассмотреть человечка. Его огромные глазницы казались пустыми, как у скелета, но моргали, как у обычных людей, и зубы прикрывались тонкими бледными (скелетного цвета, как выразилась Соня), губами. Но самым странным в облике этого живого скелета была корона, венчавшая голову поверх капюшона.
Скелет в чёрном балахоне, согнутый тяжёлой ношей, уже прошёл довольно далеко от двери, Соня во все глаза глядела ему в спину. Она больше не таилась, встала в дверях в полный рост, и вдруг… незнакомец оглянулся. Соня отпрянула в темноту палаты, но было поздно. Её заметили.
