Дворовая шпана | страница 7

А пудель не рычит и не лает. Он крякает. Ничего себе! Точно с ним что-то не то!

Кипа и Эмиль побежали наперерез, нужно остановить незнакомца. Но пёс то ли не замечал их, то ли ему всё равно. Бегает и бегает.

– Берегись! – крикнул Рыжий и, разбежавшись, столкнул пуделя с ног.

– Извини, друг, – сказал кот, когда они поднялись на лапы. – Но ты всю улицу перепугал.

Смотрит Рыжий, а у него передние лапы и бок в жёлтой краске.

– Ты в краске испачкан? – спросил он у пуделя.

– Да, в краске. Кто-то из окна выплеснул, – ответил пудель. – Я даже не помню, какого я цвета на самом деле. Вроде живот белый, получается, это мой настоящий цвет.

– А чего ты испугался, бегаешь, крякаешь. Ты забыл, что ты пёс?

– Я и не пёс. – Сказал пудель.

– Не пёс, – удивились подошедшие Кипа и Эмиль.

– Это снаружи пудель, а внутри совсем не пудель. Я же чувствую, что я не собака. Понимаю, что совсем не собака. Хотя, если подумать, уже привычно ею быть. Всё же …

Пудель почесал за ухом и задумался, вспоминая, что он за зверь.

– Я утка, – сказал пудель. – Зовут Шутка.

– Девчонка? – не понял Эмиль.

– Да, да.

Утка Шутка в образе грязного пуделя рассказала, что жила на птичьем рынке. Её купили, подарили маленькой девочке. Хорошая девочка, смешная и весёлая. А потом превратили в енота. И буквально через день, пока она приходила в себя, стараясь привыкнуть к новому облику, её превратили в собаку.

Шутка поняла, что попала в страшное место, ночью сбежала оттуда. А куда бежать, не знала. Обратно на птичий рынок, там опять продадут и неизвестно кому. Это она думала, лёжа под окнами большого дома, где решила переждать ночь. А утром из окна кто-то вылил краску и прямо на неё.

– И как я испугалась. Подумала, снова хотят превратить в кого-нибудь. – В глазах Шутки можно было увидеть пережитый испуг. – Помчалась сломя голову, неважно куда, лишь бы подальше. Начала всего бояться, кого ни встречу на пути, сразу шарахаюсь в сторону.

Лапы у Шутки дрожали. Набегалась, бедная, за сегодня. Кипа позвал бы её на чердак, да только не в силах она поднятся.

– Давай, на ночь, – предложил Кипа, – останешься здесь. За дверью и коврик есть, но пока тесно. А входную дверь, когда захлопнут, можешь расположиться поудобней.

Шутка улеглась за старой дверью, которую сняли с петель и приставили к стене.

Начало темнеть. Женщина, вошедшая в подъезд, захлопнула железную дверь и немного погодя Шутка вылезла из неудобного угла, вытащила коврик и растянулась во весь собачий рост.