А мальчик этот забился в угол, на полу сидит, коленки руками обхватил, таращится на ангелочка и трясётся. На расспросы обеспокоенной общественности ничего внятно сказать не может, мычит и страшно заикается. Никакого заикания раньше у парня и близко не было.
Из угла его выковыривают с большим трудом, и быстренько уводят.
По слухам ему приглашали врача, лечить заикание.
Чем всё закончилась, доподлинно неизвестно. Вроде семья переехала куда-то. Что можно решить переездом, непонятно. Ну и ладно. В сухом остатке: мальчика Рому на площадке больше не видели.
От Гретель тоже ничего добиться не смогли. Лопотала, что плохой мальчик, обидно разговаривал, хотел отнять куклу.
Чего она делала? Ничего не делала.
Буське история понравилась.
Сказал, что справедливость уважает и детей маленьких обижать – последнее дело. Только непонятно, кто заступник и, как бы это сказать, «наказник». Ну, кто парнишку приструнил?
Посидели ещё. Поговорили о том, о сём, и устроились спать.
Утром Гретель что-то говорила про красивые цветочки, но Гензель старался её не слушать. Цветочков ему вчерашних надолго хватило.
Строго настрого запретил отходить от него без спроса.
Как старший.
Строго настрого.
Их двое, брат и сестра, и они должны быть вместе. Всегда. Пока до дома не доберутся.
Гретель, правда, Гензелева эта строгость не убедила. Но головкой она покивала, ресницами похлопала. И забыла.
Идти пора.
И они пошли.
К вечеру, всего с одним привалом, дошли до первой цели. Вот и он,
Вешин хутор
Веша, молодой, весёлый паренёк, встретил приветливо. Рыжие волосы врастопырку, рыжие бровки над очень светлыми глазами. Рубаха навыпуск, с пояском, косоворотка. Это когда разрез с пуговками не посередине, а чуть сбоку. И, неожиданно, самые настоящие джинсы.
Особо ничего не выспрашивал, сам без умолку тараторил. Про жизнь, соседей с ближних хуторов, лесных зверушек назойливых, лезущих на огород. Накормил, напоил и постель в угловой комнатушке приготовил.
Буська, несмотря на то, что почти ночь, укатился домой, к Букову. Сказал, всё. Довел до хутора. Ему ещё письмо ихнее, с картинками, надо родителям, папе с мамой, подсунуть.
После ужина вышли на улицу. Темно. Луны ещё не видно. Зато над горизонтом маячит второе маленькое солнышко. Света от него не много.
Гензель аккуратненько стал выпытывать у Гретель про цветочки красивые на лугу, как она заснула. Она ничего толком и не помнила, шла, шла, пока вокруг остались только цветочки. Все разные, яркие. А вдали огромная ваза или клумба такая переливается на солнце. Даже глаза слезятся и закрываются.
