Зрелость юности весенней –
Мудрой осени дыханье…
Мы с бабушкой маму ждали с работы,
И время уныло текло.
У бабушки ужин, другие заботы,
А мне очень ждать тяжело.
И вдруг я подумал: часы переставлю –
И мама быстрее придёт.
Хватаю будильник и стрелки вращаю
Скорее, скорее вперёд.
Тогда я поставил те циферки точно,
Вот-вот – и раздастся звонок.
И мама, устало раздевшись в прихожей,
Обнимет меня и прижмёт.
Но мамы всё нет, и я бабушку срочно
Часы посмотреть подвожу.
Она чуть не плачет: картошка сырая,
По старости я торможу.
Забегала бабушка вихрем по дому,
Пытаясь часы обогнать.
Всегда у неё и везде всё готово,
Когда пора дочку встречать.
Вот мама приходит, картошка сварилась,
Часы заспешили на час.
Хотелось, как лучше, но всё обернулось
Конфузом, скажу без прикрас.
Я маме признался в своей неудаче,
Что время хотел победить.
А бабушка, охнув, за сердце держалась:
Опять ты задумал шалить.
А мама сказала: прости его, мама,
Он нам не хотел навредить.
Когда в нашем доме меняешь ты время,
Нельзя на работе сменить.
Смешно получилось и грустно немного,
Часы равнодушно стучат.
Мне кажется часто, что времени много,
А годы так быстро летят.
Трусливый заяц обличит привязанного льва.
Сюжет избитый, притча, право, не нова.
Бродя по лесу, наш косой узнал,
Что волк в лесной глуши
В большой капкан попал.
Косой от радости подпрыгнул до небес
И молнией метнулся в этот лес!
– Сейчас в глаза всю правду серому скажу
Да позову весь лес для куражу!
Смелее зайца зверя просто нет -
Ославлю волка на весь белый свет!
Он монолог цитировал такой
Перед большой, но спящею совой.
Тем временем подкрался сзади волк
И зайцу по ушам зубами – щёлк!
Маленький перчик был с виду прекрасен!
Чуть-чуть надкусил… О! Эффект был ужасен…
Кипящая лава – мне стала подругой!
Мысли взметнулись стремительной вьюгой!
Пришёл Змей Горыныч на запах огня
И сильно подставил сегодня меня.
Бедняга от голода юркнул в парник
Там перца поел и стал в тот же миг,
Мне жечь на участке сухую траву.
Кричал я: – Не надо! Башку оторву.
Но змей улетел и осталась молва,
Что мной была выжжена эта трава.
Жила-была гусеница, которая не хотела стать бабочкой…
Жил-был врач, который не знал, зачем нужно кого-то лечить…
Жил-был слесарь, который не умел откручивать гайки…
Да ещё много, кто жил да был, но так и не понял для чего…
Над крышей медленно летали
С десяток мыльных пузырей.
Их, видно, дети запускали,
В невинной радости своей.
Для пузырей теперь свобода:
