— Мортимер, — сказала мать. — Твоя любезная доченька хватила через край. Пол-одиннадцатого, а ее нет как нет.
— Да ведь я сколько раз ей говорил, чтобы к девяти была дома!
— Стало быть, мало, — наседала мать. — И вот плоды, любуйся!
— Сто раз я ей говорил, — повторил отец. — Сто раз… — Потом он то и дело вставлял в разговор эту фразу, пока ее не сменила другая.
Дядя вначале был немногословен. Утвердившись по обыкновению на каминном коврике, сшитом отцовскими руками, он стоял, слегка покачиваясь, изредка икал, вежливо прикрывая рот ладонью, морщил лоб, переводил взгляд с одного собеседника на другого и, наконец, провозгласил свое суждение.
— С девчонкой что-нибудь случилось, — объявил дядя. — Попомните мое слово.
Пру, той во всем мерещились кошмары.
— Наверное, несчастный случай, — прошептала она. — Может быть, задавили на улице.
— Говорил я ей, — сказал отец. — Сколько раз говорил…
— Если несчастный случай, — глубокомысленно заметил дядюшка, — значит, того… значит, что-нибудь могло случиться. — И он повторил уже увереннее и громче: — Что угодно могло!
— Спать пора. Пру, — сказала мать. — Давным-давно. И тебе тоже, Гарри.
Моя сестрица с несвойственным ей проворством вскочила и вышла из комнаты. Наверное, она уже догадалась, что нужно проверить, на месте-ли вещи Фанни. Я остался.
— Может, несчастный случай, — значительно заметила мать, — а может, и нет. Бывает и похуже…
— Ты что этим хочешь сказать. Март? — спросил дядя.
— Ничего. У меня с этой девкой давно душа не на месте. Бывает кое-что похуже несчастных случаев.
Я весь превратился в слух.
— Ступай в постель, Гарри, — приказала мать.
— Что делать? Проще простого, — продолжал дядя, качнувшись вперед на носках. — Звонить в больницы. В полицию. В «Веллингтоне» есть телефон. Старина Кроу еще, небось, не ложился. Позвонит. Для хороших клиентов сделает. Несчастный случай, попомните мои слова.
И тут на верхней ступеньке опять возникла Пру.
— Мама! — позвала она громким шепотом.
— Сию минуту в кровать, мисс, — отозвалась мать. — Мало мне без тебя забот?
— Мама же, — настойчиво повторила Пру. — Знаешь Фаннин старенький чемоданчик?
В глазах у всех мелькнула одна и та же догадка.
— Его нигде нет, — продолжала Пру. — Двух шляпок, самых лучших, и белья, и того ее платья — ничего.
— Значит, она их забрала! — заключил отец.
— И себя в придачу, — добавила мать.
— Сто раз я ей говорил…
— Сбежала! — раздался вопль матери. — Осрамила! Опозорила! Сбежала из дому!
