В-третьих, мне позвонила мама и напомнила, что квартира с прошлого лета оформлена на меня, и за половину прошлого года мне осенью надо будет заплатить налог на имущество. Не спросила, как у меня дела. Не поинтересовалась моим здоровьем. Наш разговор длился меньше минуты, и это был монолог всего из двух предложений: «Доченька, ты не забудь, что за прошлый год тебе налог насчитают за квартиру, и его надо будет сразу заплатить, а то пеня капать начнёт. Ну всё, давай, пока». Могла бы и сообщение прислать, чтобы не тратиться на международный звонок. Зачем напрягаться-то так ради меня? Обидно стало. Даже птицы за птенцами своими приглядывают, когда летать учат, а меня просто вышвырнули из гнезда – лети! Если упадёшь, и хищники слопают – сама виновата, надо было крыльями махать активнее.
Но ведь если квартира моя, то я могу делать с ней всё, что захочу, правильно же? Позвонила Наташке и уговорила её поспрашивать в институте, не нужна ли кому-нибудь комната. Две комнаты, потому что они всё равно пустовали. Ну и пусть моя норка превратится в коммуналку, зато это будет дополнительный доход, который мне точно не помешает.
Что-то во мне переломилось. Не было больше хандры и жалости к себе, а им на смену пришли злость и уверенность, что я могу жить достойно. Нужно просто не ждать, когда судьба смилостивится, а целенаправленно выгрызать себе путь вперёд, чтобы не скатиться в пропасть, в которой я уже побывала.
К тому же, я в итоге всё-таки стала хозяйкой маленького чёрного котёнка, которого дети несколько дней таскали туда-сюда по подъездам, а потом выбросили на улицу. Я забрала его от мусорных контейнеров, когда однажды вечером возвращалась с работы домой. Не удержалась. Мы ведь похожи с ним – оба никому не нужны, оба должны как-то выживать в этом сложном и недобром мире. Давно хотела заиметь себе какого-нибудь питомца, да всё не решалась, а тут… Ответственность за кого-то здорово мотивирует, между прочим. И мне в пустой квартире не так одиноко стало. Бусиком назвала зверюгу – за янтарные бусинки глаз, которые поначалу смотрели на меня с ужасом, а потом с недоверием, но всё же иногда в них проскальзывал едва уловимый намёк на благодарность.
Одно только не давало покоя – лишнее, совершенно ненужное знание о том, что в этом мире есть нечто большее, чем мы способны осознать и принять. С Наташкой мы с моего Дня Рождения не виделись, только по телефону общались, и она как-то раз пожаловалась, что из-за недостатка свободного времени потеряла связь с «той тёткой, которая Лада». Мол, съехала куда-то гадалка-колдунья и обратного адреса не оставила. Печалька, в общем.
