– Заприте ее и сторожите – крикнул Александр Владимирович – я разберусь с этим после охоты, а до моего возращения глаз с нее не спускать. Ян, милый, я надеюсь, твоя травма не повлияет на нашу охоту.
– О нет, Александр Владимирович, все в полном порядке, не беспокойтесь обо мне. И не нужно посылать к этому сброду людей он больше не побеспокоит нас. Уверяю. И прошу, не будьте так строги к Марусе, она очень добра и просто хотела помочь этому человеку. Ее легко обмануть. А тот урод просто воспользовался ее добротой. Я уверяю вас, она не причем, – с лукавой улыбкой сказал Ян.
– Ох, спасибо тебе. Если б не ты, не известно к чему это могло привезти. Другой отказался бы от… – Александр Владимирович.
– Я люблю ее и все эти предрассудки не для меня.
Александр Владимирович вздохнул, за разговором они подошли к дому. Все стихло. – Это хорошо. Ты останешься у нас?
Нет, Александр Владимирович поеду домой надо привести себя в порядок, и подготовится к охоте.
– И то правда. Сегодня будет долгая ночь. – Он зашел в дверь, оставляя собеседника.
– До свидания. – Ян развернулся и медленно пошел к лошади. Дверь громко хлопнула.
Ночь стояла теплой. Сверчки на редкость были спокойны. Легкое дуновение ветерка трепало занавеску. Было очень тихо, как будто вся природа была в ожидании, но чего? Маруся знала, что это не к добру, но гнала от себя все эти предчувствия. Она сидела у открытого окна и смотрела в даль туда, где еще до сих пор струился дымок. Ее сердце болело, что, что случилось с Максом она не знала. С неба упала звезда, длинный ее хвост озарил окно. Маруся зажмурилась, загадывая желание. "Все будет хорошо, все будет хорошо" повторяла она. Нежный луч восходящего солнца коснулся ее щеки. Как первый поцелуй, первый луч был нежен. Маруся открыла глаза немного, но она поспала. Солнце переливалось всеми цветами радуги. Как говорила ее бабушка в первые секунды солнце не щиплет глаза. Маруся пристально вглядывалась в светило. Глазам и, правда, не было больно. Вдалеке чернел лес. Начинался новый день, что он может принести ей.
Далекое ржание лошадей всколыхнуло ее. Сегодня начало охоты. Маруся встала, накинув на плечи шаль ее прабабушки, такую ветхую, что она вряд ли могла уже кого– то согреть, но Марусе она нравилась. Это был тот кусочек прошлого, который знал еще былые таинственные времена. Это память. От долгого сидения у нее онемели ноги. Неловкими движениями она добралась до двери. Рывок, еще один, заперто. Дверь была закрыта. Из-за двери раздавались тихие шептания.
