В школьном дворе
В тот же день Батон, которого на самом деле звали Борькой, выловил неумелых детективов, когда Макс во время перекура за школой у помойки, обсуждал с друзьями, в какой цвет перекрасить свой мотоцикл. Вытащил из кустов сначала упирающуюся Юльку. Юрка с Тишкой вылезли сами.
– Так, так, так, – Макс затушил сигарету об Тишкин рукав.
Тишка сжал губы. Представил, как мама обнаружит прожженную дыру.
Макс тем временем бросил окурок рядом с мусорным баком и рванул Тишку за воротник:
– Я же просил никому не рассказывать!
– Ничего себе «просил»! – не выдержал Юрка. – Ты избил его!
Макс хмыкнул, хотел ответить грубостью, но вдруг отпустил Тишку и, глядя за его спину, быстрым движением пригладил волосы. Тишка оглянулся. К ним шла Айжана – Мишкина одноклассница. Нет, не просто одноклассница – а любимая девушка его брата. Красавица с раскосыми как у всех казашек глазами, черными, изогнутыми, как крылья ласточки бровями, прямыми длинными, гладкими как вороново перо волосами.
– Привет, – сказала сразу всем, ее всегда лучезарная улыбка в этот раз была грустной, – Тишенька, что слышно о Мише? Меня в реанимацию не пускают, потому что не родственница. И передачки не берут, говорят – пока незачем…
– Никаких изменений, – ответил за него Макс словами, которые еще позавчера слышал от Тишкиных родителей.
Тишку передернуло. Как он смеет! Да еще и тон такой развязно-небрежный, будто речь не о жизни друга, которого он предал, а об изменении уровня воды в Оке. Тишка опустил глаза. Не рассказывать же при Максе, что вчера брат уже реагировал на свое имя подергиванием век, и Тишке даже показалось, что Мишка ответил слабым пожатием, на прикосновение Тишкиной ладони.
Айжана вздохнула, еще больше погрустнела.
– Не расстраивайся, – сказал Макс.
И, откашлявшись, добавил:
– Хочешь, я тебя провожу?
Айжана неопределенно пожала плечами. Макс, обернувшись к своей банде, дал знак: мол, пошли вон, и, показав кулак Тишке, двинулся за Айжаной.
Когда они скрылись за поворотом, длинный и худой как глист товарищ Макса вдруг осклабился, схватил Юльку за руку и противным фальцетом пропел:
– А Вас, мадемуазель, проводить?
Батон удивленно присвистнул.
– Пусти, больно! – огрызнулась Юлька.
Но Глист только шире улыбнулся и сильнее сжал кисть девочки.
– Отпусти, говорят тебе! – Юрка бросился было на помощь, Батон подставил ему подножку, заодно придержал и дернувшегося было Тишку.
Тем временем Глист попытался поцеловать красную от гнева Юльку, она свободной рукой залепила ему пощечину, а когда от неожиданности он выпустил и вторую ее руку, расцарапала ему физиономию.
