Когда к месту аварии начала с трибун стекаться толпа, и по рядам болельщиков покатилось: «Взрыв! Взорвали! Взрывчатка!» Тишка вдруг страшно закричал и со всех ног бросился к Мишке.
В больнице
– Что с ним? – бледная женщина взволнованно поднялась навстречу хирургу, только что покинувшему операционную. – Все будет хорошо, правда?
В ее глазах, голосе, позе было столько страдания и мольбы.
Врач ответил не сразу. Cнял очки, протер их подолом застиранного халата, почесал переносицу, водрузил очки обратно и только тогда произнес:
– Боюсь, что нет.
Хирург еще помолчал, снова снял очки и провел ладонью по глазам, сразу стало заметно, как он устал.
– Осколочные ранения и травма головы. Ваш сын в коме. Мы перевезли его в реанимацию, питание обеспечили через трубку.
Женщина покачнулась. Тишка медленно сполз по стене и в голос зарыдал.
Врач сочувственно похлопал его по плечу:
– Обещаю, мы сделаем все, что сможем…
Дома
Они с Мишкой делили одну комнату на двоих. Было тесновато. Рядом с двухъярусной кроватью помещался один письменный стол, который тоже приходилось «делить», когда делали уроки. Кто приходил первым, занимал место на стуле. Опоздавшему доставалась кровать.
Раньше Тишке нравилось оставаться полным хозяином комнаты на день-другой, а то и на неделю, когда брат уезжал на соревнования. Но сейчас в ней было пусто, уныло, мальчик хлюпнул носом. Послышалось настойчивое поскребывание в дверь.
– Мир! – мальчик впустил в комнату кота.
– Жаль Мишку, – промурлыкал тот, потершись мягким боком о Тишкины ноги, подождал пока хозяин сядет на кровать, запрыгнул к нему на колени, уютно свернулся калачиком, как самый обыкновенный кот.
Мальчик почесал его за ухом. Кот был мягкий, теплый, по-домашнему урчал и тыкался холодным носом в ладони. Тишка обнял его и заплакал… Уже засыпая, Тишка вспомнил песенку, которую часто в детстве ему пел Мишка, когда Тишка температурил или хандрил:
Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда будет брат!
В эту ночь Тишке снились тяжёлые сны. Он видел, как взрыв опрокинул Мишкин мотоцикл. Когда медики сняли шлем с головы наездника, тот посмотрел на Тишку кошачьими глазами и замурлыкал: «Жа-аль Мишку, Жа-аль». Вокруг толпился народ. Вперед протиснулся очкарик в несвежем белом халате и Тишка с удивлением узнал Юрку. «Почему ты в очках?» – спросил Тишка, а Юрка снял очки, протер их полой халата и сухо сказал: «Обеспечим питание через трубку». В толпе мелькал человек, от которого, Тишка чувствовал, исходила опасность: именно этот человек взорвал брата. Он силился разглядеть его, и когда уже почти узнал, проснулся…
