Сосед меня особо не слушал, не говоря уже о поддержке разговора. Шел, погруженный в свои мысли, и лишь изредка бросал на меня косой взгляд. Что он значил – разобрать я не могла.
Он вел меня в сторону дома, где мы как раз и жили когда-то.
Я помнила двор, где мной были изучены все закоулки. Мы переехали сюда весной, когда мне было семь. В первый класс я шла в школу, которая находилась через два дома отсюда. Я помнила дорожку, что огибала детский сад и вела к школе. Дорожка в мае утопала в листьях сирени. В конце мая – цветах. В девятом классе как-то мальчишки обломали немало веток – класс тогда утопал в сиреневых охапках. Пришлось ходить и клянчить вазы, а потом уже и ведра пошли в ход.
Помнила все закутки, где можно было уединиться с подружками – сначала играть в классики, резиночки, а потом – шушукаться, сплетничать. Кто кому нравится, сколько раз подергал за косички – главное доказательство сильного чувства. Кто кого стукнул портфелем по голове или запустил учебником. А может обидно обозвал, довел до слез.
Порой, доходило и до девичьих разборок. Безжалостных в своей отчаянности. Когда вырывали волосы, расцарапывали лицо, обрывали рукава. Дрались из-за мальчишек, из-за зависти: «Ты незаслуженно получила пятерку!». А потом вдруг становились закадычными подружками…
И все здесь – в этих местах, хранящих для меня столько воспоминаний, от которых сейчас перехватило горло и бросило в глаза слезы.
Как давно я здесь не была…
– Все в порядке? – внезапно поинтересовался Ефим.
Я быстро отвернулась – утерла набежавшую слезу.
– Замечательно! – бодро заверила я его, стараясь скрыть хрипотцу в голосе. – Куда дальше?
– Походим здесь, – неопределенно отозвался он.
И мы ходили. Я предавалась ностальгии, а он разглядывал окрестности. Как ищейка, только что носом не водил. Сосед словно сканировал пространство, тщетно пытаясь что-то отыскать. Рыскал глазами, всматривался. И злился – ведь не находил. Сжимал кулаки и зубы, что даже выпирала челюсть, подчеркивая и без того скульптурные скулы.
– Не расскажите, что ищете? Ведь так наверно будет проще, я смогу помочь. Вдруг что-то зна…
– Не расскажу, – перебил он.
Пожала плечами – не хотите, и не надо, а я больше навязываться не буду.
Дальше бродили уже молча, и тишина меня уже не раздражала. До тех пор, пока сосед со всей злости не пнул камешек, так некстати оказавшийся под ногой. Полет камня оказался столь стремительным, а сила, приложенная к нему, мощной, что он пробил шиферный забор.
