– Да что он понимает? Он в лаборатории когда был в последний раз?
И самое мерзкое было в том, что Сергей Витальевич вёлся.
Нет, он не летел в лабораторию, чтобы доказать зарвавшемуся сотруднику, что ещё чего-то стоит. Он шёл в свой кабинет на десятом этаже, находил личное дело взбрыкнувшего, изучал его как следует, а затем методично изничтожал. Карьера, личная жизнь, образование, тайные страсти и увлечения – всё складывалось в кучу и сжигалось в пламени начальственного гнева. И при этом в происходящем был только холодный расчёт: начальнику не были нужны подчинённые, сомневавшиеся в нём, его действиях или компетенции. Сергей Витальевич знал себе цену и понимал, что если встанет сейчас «к станку», у него всё получится в десять раз быстрее и проще, и доказывать это не было нужды. На нём сейчас лежала задача гораздо важнее.
Сергей Витальевич нёс ответственность за разработку препаратов в рамках проекта «Дизайн эмоций», и это именно его идея, его magnumopus сейчас воплощался в жизнь. Он мечтал о новом человеке – Человеке Рациональном, таком, кто никогда не окажется в плену эмоций, будет жить только умом. Создавался не просто какой-то там препарат, рождался новый вид, начинался эволюционный скачок, и потому нельзя было отвлекаться на всевозможных идиотов, нельзя было отвлекаться вообще ни на что. Даже если вокруг творится ад, как говорил его отец, нужно идти дальше. «Быстрее пройдёшь, – добавлял он, – быстрее выберешься». У Сергея Витальевича не было причин с ним не соглашаться.
Даже если этот ад творился дома, где были жена и выросший сын. И если с последним проблем не было, он пять дней в неделю учился в столице и готовился подхватить отцовское дело, то Лена, оставшаяся без работы, сходила дома с ума. Она была художницей по костюмам в театре, отличной художницей, но когда начальство поставило её перед выбором – или на свидание, или вон с работы с волчьим билетом – она выбрала то, что считала правильным. Но уже через полгода начала говорить вещи, какие Сергей Витальевич никак не мог посчитать правильными.
«Если бы не ты, я бы продолжала там работать, – бубнила Лена по вечерам. – Подумаешь, одно свидание, велика проблема…»
Сергей Витальевич слышал о том, что творческие люди должны постоянно находиться в бурлящем океане эмоций, что им просто необходим такой источник питания для работы, но не мог этого поддержать. Он был сугубо рациональным человеком, чувства ему мешали.
«Если тебе станет легче, я могу принести тебе образцы “Дизайна”, чтобы ты могла легче пережить этот период», – как-то предложил Сергей Витальевич Лене. Это был его испытанный метод решения проблем – отстраниться от чувств и просто делать дело. Но Лена, кажется, была другой, потому что она вдруг взорвалась гневом и ненавистью.
