– Нет, – хрипло выдавило девичье горло.
– Прости, – сухие губы прижались к мокрым щекам. Шершавый язык принялся слизывать соль. На этот раз он был нежен, как мог. В этот раз он с маниакальностью впитывал в себя её стоны, хрипы, восклицания. И хрипел, и стонал вместе с ней.
– Так вы привезли её? – поинтересовалась Самира спустя час.
– Да, – лениво бросил он.
Самира обернулась. Джамиль только что выбрался из умывальни. По могучему телу стекали ароматные капли. Белоснежное полотенце подгоняло их вниз. Девичий взгляд завороженно следил за движениями рук, воды.
«Он никогда не позволит тебе», – раздражённо подумала Самира и прогнала непрошеные недозволенные мысли:
– Куда её поместили? Хочу глянуть на выбор брата.
Воин хмыкнул:
– Калих тебя проводит, и не даст наделать глупостей.
Самира дёрнула плечом, делая вид, что сказанное нисколько её не касается. Джамиль громко рассмеялся.
– Ты меня не одурачишь, Самира, – жёсткая ладонь аккуратно легла на щёку. – Я вижу тебя насквозь.
– Тогда зачем согласился помогать, Джамиль?
– Мне никогда не нравился Назым, – пожал плечами мужчина. – Да и потом, как не помочь любимой жене. Мы ведь давали клятву. Помнишь?
– Разве я могу забыть? – Самира дерзко смотрела на мужа. На губах застыла кривая усмешка.
– Хорошо, – воин улыбнулся. Он любил эту непокорную женщину. Удивлялся чувству. Порой возникала жажда крови. Или она специально пробуждала её? Бывали моменты, когда оба почти срывались в чёрную бездну. Единственное, что останавливало обоих – флейта. И никто не понимал, откуда исходила мелодия, но она успокаивала, возвращала к свету.
Джамиль задумчиво следил за неспешными движениями Самиры. Она проводила гребнем по роскошным волосам. Затем поправила браслеты на тонких запястьях. Небрежным движением расправила складки широких шаровар.
– Где там твой Калих?
– Ждёт у дверей. И без глупостей, Самира, – прилетело в спину выходящей жены.
– Как скажешь, повелитель, – Самира нарочито низко поклонилась и выплыла в коридор.
– Ну что за сучка? – хмыкнул Джамиль, заваливаясь на подушки.
***
Небольшая перегородка отодвинулась, пропуская в тёмную комнату крупицы света. На простой лежанке угадывался девичий силуэт. Спутанные белые волосы скрывали лицо. Измятое несвежее платье довершало картину. Создалось впечатление, что перед взором не живой человек, а скульптура из-за льда.
– Северянка? – брезгливо поинтересовалась посетительница.
– Да.
– Докатился, брат, – фыркнула Самира и с громким щелчком закрыла перегородку.
