– Сегодня в четыре часа вечера у нас элькса-мутация. Будешь присутствовать, – скомандовал студенту Эрих и, чуть подумав, добавил. – Вместе с Эйвери.
По группе прокатился гул изумлённых голосов.
– Почему это Расс?! Вот так сразу?! Элькса-мутация?! Чёрт, да его там стошнит!
Не стошнило. Правда, делать в тот раз ему, разумеется, ничего не позволили. Всё, что мог тогда Рассел – стоять у стеночки, не прикасаясь ни к чему и практически не шевелясь, да наблюдать расширившимися от страха глазами, будто едва вылупившийся цыплёнок.
С тех пор минуло не много и не мало – но всего четыре года. В один примечательный день Кастанеда привёл Рассела вместе с Эйвери в катакомбы на самом нижнем уровне базы. На этаже было тихо, ещё от самого лифта до учёных донеслись всхлипывания ребёнка.
– Генерал всё ещё занимается этим? – спросил молодой ассистент у Эриха, увидев малыша, который сидел, сжавшись в комок, на холодном бетонном полу камеры, и отчаянно плакал. – Я думал, мы превращаем в эльксаримов тех, кто хочет этого сам…
– Занимается, – покачал головой Кастанеда. – Иногда ему кажется мало добровольцев… Вот и сейчас. Велел мне сделать этого мальчика.
– Он такой малыш… – пробормотал было Рассел, но его перебил тоненький голосок панты.
– Я не малыш! Мне уже пять лет!
Насупленные глазки уставились на ассистента из-под растрёпанной красно-бардовой чёлки. Профессор Кастанеда достал ключи и отпер стальную решётку. Рассел невольно отшатнулся: на ребёнке не было никаких кандалов.
– Это не опасно, профессор?.. – слегка испугавшись, спросил он. – Он панта, и вроде как настроен враждебно…
Вместо ответа Эрих кивнул на стоявшего у них за плечами эльксарима.
– А… Ну да, – сразу же понял Рассел.
А мальчишка поднялся на ноги и осторожно, словно опасаясь чего-то, вышел из своей клетки. Нет, он не кинулся бежать. Но сразу замер, глядя на органокиборга с раскрытым в изумлении ртом. Эльксарим Орис присел на корточки и, протянув руку, отёр ещё не успевшие высохнуть слёзы с его щёк.
– Не бойся, брат, – спокойно произнёс он. – Всё хорошо.
– А ты эльксарим?.. – пробормотал панта, всё ещё всхлипывая. – Я знаю про вас.
Профессор склонился и потрепал мальчика по яркой шевелюре.
– Какие у тебя красивые волосы, – улыбнулся он. – Это ты сам попросил их покрасить, или мама захотела?
– Никто их мне не красил, я от природы такой! – возмутился мальчик, оттолкнув его руку.
– М… – Кастанеда приподнял брови, задумавшись. – Интересное явление. И бьюсь об заклад, торчат они так вот здесь, по бокам, тоже неспроста.
