До запуска первого аппарата оставалось три месяца. Именно столько времени у меня осталось, чтобы внести какие-либо изменения в миссию. Каждый раз, когда я берусь за какую-либо работу, я не расстаюсь с чувством того, что можно сделать ещё лучше. Вот и этот проект не стал исключением. Больше всего я боюсь того, что после запуска последнего аппарата мне в голову придёт гениальная идея, которую можно было бы применить, но я этого не сделал. От этих мыслей меня отвлёк стук в балконное окно. Это был мой друг Виталик, на своём новом гравискутере. Я открыл окно.
– Саня привет. Смотрю, ты на балконе торчишь, решил подлететь. Не забыл про пятницу? – сказал он, протягивая мне бумажный пакет, – а это обещанное мной пойло.
На прошлой рыбалке он проболтался мне, что у него дома есть ящик шотландского виски. С некоторых пор в России запретили пить любые крепкие напитки, кроме водки. У него брат работает таможенником, и иногда, как водится, имеет то, что изымает. Ну, вот я, пользуясь моментом, выпросил у него бутылочку.
– Привет, Виталик. Спасибо. Ты даже не представляешь как ты вовремя. Хочешь увидеть нечто такое, от чего тебя будут мучить кошмары всю оставшуюся жизнь? – сказал я и пошёл к двери, ведущей в коридор.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не из пугливых. Ну, попробуй, удиви меня, – сказал он и широко так заулыбался.
Я подошёл к двери и нажал на кнопку односторонней прозрачности двери. На полу в коридоре стояла Коко, закинув передние конечности на дверь.
Я посмотрел на Виталика и увидел, как улыбка на его лице быстро сменяется на выражение сильного испуга и отвращения. Он медленно перевёл взгляд с многоножки на меня, закрыл балконное окно и на большой скорости скрылся из вида. Везунчик, а мне придётся с этой штукой жить в одной квартире.
– Ладно, хватит работать. Утро вечера мудренее, – подумал я, и пошёл спать на балкон, где так удобно стояло шикарное кресло. Кресло, которое я уже третью неделю не могу донести до переработки.
Сон был наполнен кошмарами. Вернее одним и тем же кошмаром. Всё, чего бы я ни касался во сне, превращалось в куриную многоножку. Хочу закурить, беру со стола пачку сигарет, через мгновение у меня на руке сидит она. Здороваюсь с друзьями, и они все превращаются в многоножек. Я был своего рода Мидасом, только превращал всё далеко не в золото. Всю ночь до самого звона будильника я к чему-то прикасался, затем в ужасе убегал, и так по кругу все шесть часов сна.
