На вольных и могучих берегах
В огромных современных городах
Где вверх из труб выходит сизый дым
Где трудно оставаться молодым
Живут они, не ведая тоски
В домах призренья веселятся старики
И водят мужики грузовики
Уходя с песней в море рыбаки
О, это буги. Северное буги.
Его танцуют мужики и их подруги.
В конце концов Второму удается выписать Третьему знатного леща.
Третий. – Подождите. Стоп. Спокойно.
Пока он это говорит. Интерьер-экстерьер вокруг меняется. Они сидят на перевернутых деревянных ящиках на задах овощного магазина.
Третий. – Вы хотите сказать… Что ты, дед-бородед, и ты, животик… Что это я? Что я таким буду?
Второй. – Можешь даже не дергаться.
Третий. – Да вы что? Уехали. У меня разряд по самбо… У меня бицепс в диаметре 29. У Шварца в этом возрасте меньше был. В чего то напутали, мужики. Я не тот Громобоев.
Первый. – Покажи ему.
Второй. – Почему я?
Первый. – Хорошо. Давай вместе.
Второй. – Хочу сказать, что считаю это полнейшим идиотизмом.
Третий. – Э-э-э. Вы чего это придумали.
Первый и Второй спускают немного штаны. На левых бедрах у каждого родинка в форме темно-красной кляксы. Третий смотрит на эти молочные телеса. Вскакивает с ящика. Рывком расстегивает джинсы. Начинает сравнивать родинки. Эту любопытную композицию: трое мужчин с полуспущенными штанами замечает монументальная женщина, вышедшая из подсобки. Из ее губ выпадает недавно подкуренная сигарета. Из передника она достает баллончик Дихлофоса. Струя попадает на третьего.
Третий. – Ты, что тетка совсем ошалела?
Продавщица. – Не позволю в овощном магазине Мозоха праздновать.
Второй. – Убери пшикалку, тетка. Отравить не отравишь, разозлишь только.
Продавщица. – Пошли вон отсюда, гомосеки.
Продавщица размахивает баллончиком, а Громобоевых уже и след простыл.
Второй. – Боже ну-у-у и дурра. Теперь ты веришь?
Третий. – Родинки можно и фломастером пририсовать.
Второй внезапно останавливается. Тормозят и остальные.
Второй обращается к Первому.
Второй. – Дай ему попробовать.
Первый. – Прямо здесь. Посреди дороги?
Второй. – А здесь самое место. Доставай.
Первый. – Может не стоит так торопиться. Боюсь, это будет сильное потрясение для малыша.
Третий. – Э-э-э, громозеки. А меня вы спросили?
Второй идет к лохмато сложенным шлакоблокам. Вообще вся эта дорога разрыта, в лужах, грязная и в ожидании или чуда, или бригады коммунальщиков. Второй стелит на шлакоблок газету.
Второй. – Садись.
Третий садится. Первый достает флакончик.
Первый. – Пей.
