400 000 знаков с пробелами | страница 15



Глава 4. Пока не начнешь записывать свои мысли, не поймешь на сколько их мало


-“И, й ,к, л ,м, н”, – мысленно проговаривал я алфавит, ложась на диван и загибая пальцы, пытаясь ничего не пропустить. Давно я не давал своей голове пищу для размышления и хотел проверить ее работоспособность какими-то точными измерениями.

Никаких изменений в голове я не обнаружил, букв получилось 33. Значит я не схожу с ума. Успокоившись на этом, я расслабился с ощущением того, что я сейчас там, где и должен быть, и что мне не нужно придумывать себе никаких “пора”. Как если бы я был химическим элементом, для которого Менделеев только что нашел свое место в Периодической таблице и стало понятно, кто мои соседи и от чего всё зависит. Мое место сейчас было здесь. Мне вспомнились строки из одного стихотворения Пушкина: “Вот здесь лежит больной студент, Его судьба неумолима…”, которые он нацарапал мелом на стене больницы над койкой, когда навещал своего близкого друга Пущина. На стене над моим диваном не было ничего.

Подставь я вместо слова “любви” другое, например “души”, то это уже можно было бы написать и над моим ложем тоже. Как все таки много всего успел написать Пушкин за 37 лет. И если посчитать, то становится удивительно, когда же ему было работать над стихотворениями? Он же не зависал над стихами целый день, просто речь о том, что он писал их, когда ему хотелось или когда что-то наводило на интересные мысли. Раннее творчество – это где-то 1812 год, то есть ему было 12-13 лет. И с того момента можно считать, что он писал 25 лет. Ну хорошо, пусть 20. Можно ли за 20 лет написать 10-20 томов текста, пусть даже пером при свече? Когда оно льется из тебя? Давит изнутри? И требует записывания? А потом – зачеркивания и переписывания? Может мне тоже начать записывать свои мысли? Мне кажется, что их море, океан, просто некуда от них деваться. У других людей есть привычка делать по утрам зарядку, чистить зубы, а у меня пусть будет привычка в первую очередь записывать свои мысли. С этим намерением я уснул, предварительно оставив на придиванном столике карандаш и бумагу, на случай если мне придет в голову интересная мыслишка.

–“Правую или левую ДНК выбираете?” – спросил с умилительным акцентом маленький улыбающийся китаец. Мы стояли с ним в узкой комнате перед раковиной и собирались умываться. Зубные щетки лежали в ярко-желтой мыльнице с высокими бортиками, и я успел схватить ее первым, чтобы опередить его и не дать забрать мою щетку. Он заморгал, сконфуженно улыбнулся и стал умоляюще повторять: “Щища, щища”..