Когда я въехала на небольшую поляну, свет темно-изумрудного леса сменился нежным светом от восходящего солнца.
Я дышала полной грудью, наслаждаясь приглушенными звуками природы и ощущением полного уединения. Это был тот редкий момент, когда я чувствовала себя беззаботной.
Но как только Таннер приблизился к озеру, я заметила на земле кучу старого тряпья. Боже, как я это ненавидела! Как у людей поднимается рука бросать мусор в таком красивом месте? К сожалению, я уже привыкла видеть выброшенные бутылки, банки и обертки от сэндвичей на местных тропах.
Я собиралась забрать хлам и выбросить этот мусор дома, поэтому решила ткнуть их своим хлыстом. Но обнаружила, что это не совсем лохмотья — это были рваные джинсы, выцветшая футболка и потертая клетчатая рубашка.
Это было странно. Кто мог оставить здесь эти вещи? Может здесь кто-то разбил лагерь? Я разочаровано вздохнула и подняла это тряпье. Как же я ненавижу людей, которые мусорят на лоне природы.
Внезапно Таннер стоящий рядом со мной, заволновался, а у меня возникло неприятное ощущение, что за мной кто-то наблюдает, и когда я подняла глаза, у меня на мгновение перехватило дыхание.
В озере, по пояс в воде, стоял мужчина и пристально смотрел на меня. От волнения я сильно сжала поводья Таннера.
— Вот черт! Вы напугали меня!
Он ничего не ответил, а его ледяной взгляд заставлял меня реально нервничать. Это был крупный мужчина: высокий, сильный, с широкими плечами и хорошо развитой мускулатурой. Его неухоженная борода была густой, а длинные спутанные волосы слиплись на его голове — он выглядел как горец или викинг.
Он даже не пытался заговорить со мной, просто сузил глаза и пристально смотрел на меня, и я чувствовала гнев и угрозу, исходящую от его взгляда.
Я нервно сглотнула и сделала шаг назад, но мой каблук зацепился за кучу листьев, и я уронила одежду, которую держала в руках.
Он свирепо наблюдал за мной, его губы приоткрылись, и он оскалил зубы.
Я попыталась собрать все силы, чтобы не потерять самообладание и забраться на лошадь. Присутствие Таннера хоть как-то успокаивало меня. Я позаимствовала его у своего начальника, он обычно был пугливой лошадью, но сейчас он стоял на удивление смирно, счастливо жуя траву и игнорируя мое моральное противостояние с незнакомцем.
— Я уже уезжаю, — тихо сказала я, при этом стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — Видите, уезжаю.
Затяжное молчание нагнетало обстановку, но меня радовало то, что он не подходил ко мне. Мне стало интересно, а понимает ли он вообще по-английски.
