– Да нужно им просто рты заклеить, скотчем, например, вот и все, – придумал Тёма.
– Издевательство! – вознегодовал Фокс, резко поднялся. Однако, вспомнив, что он не может гордо удалиться, сразу же прилег, положил голову на пол.
– А-а ккакк м-мы к-куш-шатть ббудем-м? – жалобно поинтересовался полосатый у младшего хозяина.
Тёмка развел руками.
– Не волнуйся, они не проговорятся, я это чувствую… – заверил девочку Люсьен и хитро прищурился. – А чтобы ты не беспокоилась, я кое-что придумал.
– Что? – с надеждой посмотрела на ежа Даша.
Ёж вылез из-под пододеяльника и покрутил в воздухе лапкой.
Дети смотрели на зверька, ожидая вновь увидеть что-то необычное, только ничего не происходило. Осознав, что глядели не туда, куда нужно, они обернулись на пушистых, с их стороны как раз послышалось приглушенное шипение. Перед мордочками питомцев полыхали несколько ярких малиновых вспышек. Коты не шевелились, точно оцепенели; взгляды у обоих были невидящие, зрачки расширены. С хлопком вспыхивание прекратилось и в ротиках пушистых братьев появились штуковины, напоминающие пустышки для младенцев.
Артём гоготнул. Ёж просиял.
– Да, так мама, конечно, ничего не заметит… – в Дашкиных глазах плясали смешинки.
Коты возмущенно засопели. Начали харкать, стремясь избавиться от посторонних предметов. Однако выплюнуть «пустышки» оказалось не так уж и просто, и в итоге братики только пол слюнями забрызгали. Потом коты завертелись на месте, мотая головами. Стали колотить по ненавистным штукам лапами, но по какой-то причине попадали по чему угодно: носикам, усам, лбам, только не по неугодным предметам. Затем пушистые остановились и с хлюпаньем отдышались, задержав озлобленные взгляды на смеющихся младших хозяевах и виновнике их страданий. Фокс раскрыл пасть и, воткнув до упора выпущенные когти в «пустышку», таки выдернул ее изо рта. Матвей последовал его примеру. Оба кота повалились на пол, оттолкнув от себя затычки, и сердито загудели.
– С-себе лучш-ш-ше приле-лепи, – окрысился на мага Фокс.
– А м-мы н-на теб-я посм-мотрим-м, – добавил Матвей.
– Прошу прощения, не думал, что это доставит вам столько неудобств, – ответил на это Люсьен.
Коты метнули на него озлобленные взгляды. Даша, заметно ободрившись, опустилась перед пушистыми на пол. На лице ее было написано: она что-то придумала.
– Пообещайте, нет, лучше поклянитесь, что при наших родителях и чужих людях вы будете молчать, чтобы не случилось. Говорить только при нас можно, и все.
