Вначале он расспросил о болезни мальчика. Узнал, что случилось то после падения, когда ударился он головой, на брёвнах мокрых поскользнувшись. Много они по врачам известным ходили. Сами глаза – не повреждены. Но зрение врачи вернуть не могут…
Николай и сам хорошо видел зрением души, что повреждение нервных окончаний можно убрать – не с помощью медицинской, а с Божией только… Но не позволяется ему это прямо теперь сделать…
Николай стал говорить о том, что мальчику можно вернуть зрение, но нужно, чтобы тот «тепличный» образ жизни, что он ведёт под непрерывной опекой, был изменён. Чтобы укрепить его организм – нужно его закалять: учить и плавать, и бегать, и верхом ездить. А самое важное – чтобы Костя о других начал заботиться, чтобы не ощущал он себя несчастным, немощным, неизлечимо больным, но стал бы делать всё то, что может на пределе своих возможностей, причём всё время тот предел надо стараться отодвигать. И тогда…
Разговор, вроде бы, был окончен…
Николай понимал, что нужно бы сказать или сделать ещё что-то, чтобы слова произнесённые «опустились на нужную глубину» в понимании собеседницы.
Старец Зосима в таких случаях обычно давал какой-то совет простой: «вот такое-то действие надо совершать»…
Николай перебирал варианты: «собаку завести, чтобы другом стала, или лошадь может стать ещё лучше… Наверное, нужно ещё с самим мальчиком поговорить…»
Он отворил дверь кельи и позвал:
– Зося, Костя!
В саду раздавался заливистый детский смех.
– Ну, лови же! – убегала Зося, а Костя бежал за ней, уверенно огибая стволы деревьев!
Когда Зося услышала зов Николая – то поддалась, и Костя её поймал!
Они шли… рядом, не держась за руки!
Глаза мальчика по-прежнему не видели, но чудо всё-таки случилось!
Костя вошёл в дверь первым и направился к матери:
– Мама, Зося меня научила смотреть и видеть по-особенному: душой! Мы даже в догонялки играли – и я её поймал! Я теперь тебя тоже видеть могу! Она сказала, что я скоро совсем вылечусь, потому что, если душа зрячей станет, то и глаза тела тоже будут видеть. Её так старец Зосима научил!
Костина мать разрыдалась и обняла сына…
А он всё старался рассказать, как здόрово научила его Зося.
«Вот оно и чудо!» – улыбнулся счастливо Николай…
После, когда все чуть успокоились, Зося обратилась к Николаю:
– Меня папа к тебе прислал ведь по делу. Третьего дня мы у входа в больницу девочку нашли, лет примерно двух. Подкинули её. Записка там при ней: мол, родители умерли, выходить ребёнка некому. Оленькой зовут. Хорошенькая! Глазки голубые, кудряшки золотистые, улыбается! Только почти не разговаривает: слов мало знает. Видно, что с ней говорили редко: некому, видимо, было. Он просил ей родителей подыскать хороших, чтобы в приют сиротский не отдавать.
