Гвен была очень сильно раздражена и никак не могла унять злость.
Раньше она была осторожной, боялась рисковать и вообще плыла по течению, но с тех пор как в её жизни появился Ор и как он повлиял на нее, та отказалась от прошлой себя и изменилась. Теперь она сражается, рискует, преодолевает страх и встречает опасности лицом к лицу.
И в глубине души Похитительница трупов понимала, почему эта служанка так её раздражала. Просто потому, что у нее было достаточно воли, чтобы сделать то, что Гвен не могла. Бросить вызов судьбе без поддержки сзади, даже без какой-либо силы. Хотя, скорее это не глупость, просто отчаяние загнанного в угол животного, ведущее к самоубийственным поступкам. Вот только…
— Зараза мелкая! — злилась девушка.
Затем опустилась на землю и села на камень, облокотившись на ногу тролля.
— Ну почему ты так внезапно ушел, Ор? — спросила Гвен, посмотрев на пустырь. — Я же хотела чтобы мы были вдвоем, а ты взял и… привел еще кого-то… И так резко убежал…
Она ведь скучала, а он, такой бесчувственный чурбан, взял и сбежал, оставив её одну с этой…
— И что мне теперь делать?
Вопрос сложный, а вот ничего умного в голову не идет.
Подняв голову, она посмотрела на мрачное нависающее тяжелыми облаками небо. День уже постепенно клонился к концу и скоро в свои права полностью вступит ночь. Ночью в городе опаснее, а их основные силы сейчас отдыхают, так что стоит подготовиться.
— М-да, ну как этот ослина проснется, так тут же ему кости пересчитаю… Хотя их и так можно посчитать… Не важно!
Небольшая вспышка злости вскоре утихла, и снова мысли вернулись к дурной кошке.
Гвен подняла руку и коснулась своего уха, заостренного уха. Раньше она выглядела как прозрачный скелет с дымом вместо ног, а сейчас приняла облик более живой. Да, кости еще просвечивались через бледную кожу, но со временем она станет все больше похожа на себя былую.
— Госпожа Гвен, а вы эльфийка?
— Полуэльфийка…
Да, так оно и есть. Так она выглядела при жизни. Темноволосая красавица, с заостренными ушками, неуемными амбициями, и желаниями кому-то что-то доказать. Так она и погибла тут, гонясь за глупостями, а затем восстала как приведение. Страх, страх и еще раз страх — вот чем была наполнено её существование вначале такой жизни. Но сейчас…
— Пф, мне плевать, — фыркнула Гвен, отогнав мрачные мысли. — Я сама знаю, чего я хочу. А хочу я…
