Зашла баба-яга в избу, на лавке растянулась.
— Эй, девка-чернавка, подавай еду!
Выскочила девка-чернавка, стала бабу-ягу кормить: котёл борща, да ведро молока, да двадцать цыплят, да сорок утят, да полбыка, да два пирога, да квасу, мёду, браги без счёту. Всё съела баба-яга, Василисе только краюшку хлеба дала.
— Ну, — говорит, — возьми вон мешок пшена, да по зёрнышку перебери, да всю чернушку выбери, а не сделаешь — я тебя съем.
Тут баба-яга и захрапела.
Взяла Василиса хлеба краюшку, положила перед куколкой да и говорит:
— Куколка, голубушка! Помоги, спаси, пожалей меня, сиротинушку.
А куколка ей в ответ:
— Ты не плачь, не тужи, лучше спать ложись, утро вечера мудренее.
Только Василиса заснула, куколка и закричала:
— Птицы-синицы, воробьи и голуби, сюда прилетайте, от беды Василису выручайте!
Слетелось тут птиц видимо-невидимо. Стали пшено перебирать, стали громко ворковать, зёрнышки — в мешок, чернушки — в зобок. Да всё пшено по зёрнышку перебрали, от чернушки очистили.
Только дело сделали, проскакал мимо ворот белый всадник на белом коне. Рассвело.
Тут проснулась баба-яга, Василису спрашивает:
— Что, работу сделала?
— Готово, бабушка.
Рассердилась баба-яга — говорить-то нечего.
— Ну, — ворчит, — я сейчас на добычу полечу, а ты возьми вон мешок, там горох с маком смешанный, всё по зернышку перебери, на две кучи разложи. А не сделаешь — я тебя съем.
Проскакал красный всадник. Солнце взошло.
Вышла баба-яга на двор, свистнула, подкатила к ней ступа с пестом.
Села баба-яга в ступу, выехала со двора, пестом погоняет, помелом след заметает.
А Василиса хлебца корочку перед куколкой положила.
— Помоги, куколка-голубушка!
Крикнула куколка звонким голосом:
— Прибегайте, мыши полевые, домовые, амбарные!
Набежало мышей видимо-невидимо. В час мыши всю работу сделали.
К вечеру собрала девка-чернавка на стол, стала бабу-ягу ждать.
Проскакал за воротами чёрный всадник. Ночь пала. У черепов глаза загорелись, затрещали деревья, зашумели листья, — едет баба-яга, костяная нога.
— Ну, что, Василиса! Работа сделана?
— Всё готово, бабушка.
Рассердилась баба-яга, а сказать-то нечего.
— Ну коли так, иди спать, и я сейчас лягу.
Пошла Василиса за печку и слышит — баба-яга говорит:
— Ты, девка-чернавка, печь разожги, огонь размечи, я проснусь — Василису зажарю.
Легла баба-яга на лавку, захрапела на весь лес.
Заплакала Василиса, вынула куколку, накормила её хлебцем.
— Куколка-голубушка, покушай, моего горя послушай. Хочет меня баба-яга изжарить да съесть.
