подавятся!
Не одним-чай чародеям дремать чары очарованные, сладкой чарочкой навеянные -
рылом не вышли!
А что до всего такого прочего, так отчего бы и не поклониться Колдуну от достатков своих?.. Не поклясться именем Перуновым?.. Что, язык с того отвалится?
А уж коли надо кому что эдакое…
Ну…
по житейской, стало быть, части -
порчу отвести-навести, присушить кого или, наоборот, отсушить – и в голову не придет разумному человеку с таким делом тащиться к Колдуну в Слободу али в Стольный град.
Учись, девица.
Пригодится.
Вот есть, говорят, Папоротников Аленький Цветочек. С этим снадобьем все клады подземные твои.
Живи – не хочу!
Вот есть, говорят, Разрыв-трава. На цепи брызни, на запоры капни – развалятся запоры медные, рассыплются цепи железные. С этим снадобьем куда хошь войдешь, хоть бы и в княжью казну.
Живи – не хочу!
Вот есть, говорят, Перелет-трава. Намажься мазью из корней ее на сале собачьем сваренной, и перенесет она тебя на шабаш черных богов, что бывает ночью бурною безлунною на Лысой горе. А там – только умненька будь, да юное тело свое росное прекрасное подороже продай за деньги золотые иноземные…
Живи – не хочу!
А ведь есть еще, говорят, и Волчец-трава, и Орлец-трава, и Бодяг-трава, и Одолень-трава чудесная, смерть побеждающая, бессмертием одаряющая…
Эх, Баба Яга,
Костяная нога,
Поделилась бы знаньями тайными.
Грозными.
Погибельными.
Упорствует, мокроносая. Не желает. Язык держит за двумя запорами: за губами, да за зубами. Во зло-де обращают ныне знанья грозные… Ну, молчи-молчи, старая карга. Так и сдохнешь, трясясь над сокровищем. Не умеешь ты, дура бестолковая, того понять, что знания – тайна от ленивого
