Э-эх, бабуля…
Не вернулись из похода добрые молодцы. Что случилось с ними, приключилося, знает лишь дубравушка зеленая вкупе с топким болотом погибельным.
Исчезли.
И косточки их незнаемо где.
Эх, Баба Яга,
Костяная нога,
Нос крючком,
Борода торчком.
Так-то.
***
А жизнь идет не с кощунной скоростью. Истекают годы моросью осеннею. И сливаются росные воды в реки полноводные, и плывут по тем рекам лодьи невиданные, и сидят в тех лодьях люди росоволосые, никому допрежь того неведомые,
варяги.
И люди те грады творят.
Воюют с князьями славянскими.
Мирятся.
Роднятся.
Дружинятся.
И, бают люди бывалые, далеко-далеко на-полудень на реке Днепре ставлен ныне стольный княжий Киев Град. И княжит в нем Великий Князь свет-Владимир Красное Солнышко.
У Яги же дружиннички не ночуют теперь.
Тяжела стала жизнь Ягиная.
Лишь дружиннички в град – хватают, что не по ним, за все в ответе Яга. А ответ короткий: в воду ли, в мешок зашив, посадят, в болото ли, связав накрепко, кинут, голову ли железом острым ссекут – это еще не беда, это полбеды, это смерть легкая.
Ненавистливы старички-ведуны.
В силе своей не уверены.
Все-то им что-то чудится, все-то им что-то кажется: велико, мол, знанье Ягиное тайное. Оживат, о-ох, оживат, – стонут, – кабы не так, нешто шла бы старуха легко на смерть? В ногах валялась бы, пощаду вымаливала…
