В следующую минуту я уже была в том самом месте, которое представляла, — пряталась за рядом стройных торговых палаток и пыталась отдышаться, согнувшись пополам. Переход был хоть и мгновенным и не требовал от меня огромных вложений своей силы, но оказался тяжелым, изматывающим душу и лишающим ориентации.
Когда мысли пришли в норму и голова перестала раскалываться, я разогнулась, огляделась по сторонам и, не заметив никого поблизости, осмотрела себя, потом все же вышла из укрытия. Не дойдя до нужной мне лавки каких-то пары метров, я поняла, что чересчур поторопилась.
Нужно было выждать еще.
Каждый раз одно и то же, но я так и не привыкла к этому. Остановилась и зажмурилась от накатившей на меня обжигающей боли, стараясь до последнего держать лицо и не привлекать внимания прохожих. Я облокотилась на ближайший прилавок и сжала его край рукой, больной рукой… Той, на которой в этот момент под длинными рукавами дорожного платья проступала золотая вязь, разрисовывая меня от запястья и до плеча причудливыми брачными узорами.
Это было адски больно и случалось со мной каждый раз, когда я посещала этот мир. Пора бы привыкнуть и смириться, но для меня даже напоминание об этих узорах было болезненно. Что говорить и обо всем остальном.
Я их чувствовала — знала каждую завитушку, помнила наизусть, но ни разу за эти десять лет, кроме самого первого, больше так и не глянула на них.
Не могла. Не хотела. И просто боялась.
Боль стихла, и я отправилась дальше. В нужной мне лавке было темно, тихо и пахло травами. Казалось, что в этом месте можно учуять запах любой растительности, существующей на этой земле. Лишь я занесла ладонь над колокольчиком, как из неприметной двери показалась статная рыжеволосая женщина, плюющая на нормы морали своими распущенными длинными волосами.
Магия её заработок, и она не гнушалась показывать уровень собственной силы любому заглянувшему в ее пристанище.
— Давно тебя не было, милая, — моложавый голос зазвенел колокольчиком, не соответствуя виду и возрасту своей хозяйки.
— Тянула до последнего, Медея.
— Зря! Я еще два месяца назад сварила для тебя настойку, неужто ты терпела так долго? — Её бровь причудливо выгнулась дугой, а губы исказились в ухмылке.
— Нет. Просто воспоминания не возвращались вплоть до минувшей ночи.
— Опять тот траурный день?
Женщина зашла за прилавок и, вытащив из-под него два синеньких бутылька, протянула мне. Я крепко сжала такой необходимый мне предмет и осторожно положила в сумку, достав оттуда мешочек с золотыми монетами, заранее заготовленный для Медеи.
