– Потеряла? Где? – я растерялась.
– А мне откуда знать? – Князев пожал плечами. – Садитесь уже, – он показал на барную стойку. – Омлет с беконом будете?
– Ну… Не знаю, – я продолжала неуверенно топтаться на пороге. – Неудобно как-то. Может, я домой пойду?
– Без ключей?
– Через балкон… Перелезу… Я, кажется, оставляла его на проветривании…
Князев закатил глаза и снова показал на стойку:
– Садитесь. Долазились уже вчера где-то…
Я бочком прошла к высокому стулу, залезла на него и села, сложив руки на коленях. Чувство стыда и неловкости было столь сильным, что хотелось просто провалиться сквозь землю.
Князев продолжал крутиться около плиты, такой непривычно домашний в потертых джинсах и чуть растянувшейся футболке. И небритый еще…
– Как голова? Таблетку выпили? – спросил он, доставая две тарелки.
– Да, спасибо, – отозвалась я. – Голова почти не болит…
Князев кивнул и поставил передо мной омлет, посыпанный зеленью, сам сел напротив.
– Ешьте, – тоже почти как приказал. – Может, рассола огуречного? – тут я заметила промелькнувшую на губах ухмылку.
– А у вас есть? – я не поверила.
– Есть, – он все же усмехнулся. – У меня мама любит мариновать все, что под руку попадется. И огурцы не исключение.
– Ну, огурцы – это классика, – заметила я, ковыряя вилкой омлет. Есть хотелось, но при Князеве… Еще и эти разговоры о рассоле. Черт, чувствую себя пьянчугой. Что он обо мне думает?
– Так будете рассол?
– Нет, спасибо, – я мотнула головой. – Не буду. Лучше скажите, почему я в вашей футболке… И вы не ответили, где моя одежда…
– А вы действительно не помните? – Князев отложил вилку и пристально посмотрел на меня. – Хотя… После того, что было, нам, вообще, странно «выкать» друг другу…
– А что было? – прошептала я, сглатывая. – Только не говорите, что мы…
– О-о-о, – протянул с ухмылкой Князев, а у меня внутри будто что-то оборвалось, – чего только мы вчера не делали… Ты меня, Милана, конечно, удивила… А казалась такой приличной девочкой…
– Этого не может быть, – я закрыла лицо руками.
Мои щеки горели, а стук сердца эхом отдавался в голове. Боже, какой кошмар… И, главное, я совершенно ничего не помню. Разве что… Как утыкаюсь носом в шею Князева, вдыхаю его аромат. Меня обдало очередной волной жара. Боже, Милана…
– Чего не может быть? – Князев отправил в рот кусок омлета и принялся его с аппетитом жевать.
– Того, о чем вы говорите… – прошептала я, глядя на него сквозь пальцы. – Я никогда бы…
– Никогда бы не обнимались с фарфоровым другом? – он снова вернулся к «выканью».
