– Потерпи, я съеду от нее при первой возможности… – Сергей меня еще не видел, зато, когда заметил, изменился в лице.
– У тебя наконец появилась такая возможность, – проговорила я, смерив его уничижительным взглядом. Затем повернулась к блондинке: – Не переживайте, Алена, Сережа сегодня от меня съезжает.
– Милана… – лицо Сергея приобрело скорбно-испуганное лицо.
– О, фалафель, – я насмешливым взглядом показала на его тарелку. – Надеюсь, сегодня тебе вкуснее приготовили? Приятного аппетита!
И, не дожидаясь, когда к нему вернется речь, вернулась за свой столик. Взяла рюкзак и, не глядя на Князева, бросила ему:
– Я буду на улице.
Меня разрывало от обиды и разочарования. А еще навалилась дикая усталость, словно из меня выкачали все силы. Странно, но единственное, чего я не испытывала в этот момент, была ревность. Ощущение предательства было, да, но скорее предательства доверия, чем чувств. Было горько, что повелась на все это. Горько и стыдно. Да и женское самолюбие вроде как растоптано… Что-то не везет мне в любви. Психолог бы сказал, что сама виновата, не тех мужчин выбираю… И, возможно, будет прав.
Когда на крыльце появился Князев, я старалась на него не смотреть. Перед ним тоже было стыдно. За то, что и ему пришлось наблюдать всю эту сцену. И мой позор. Интересно, ему весело от того, что он увидел?
Я пошла за ним следом в машину и, так же не глядя, села в нее, отвернулась к окну. Князев кашлянул, будто собираясь что-то сказать, но я опередила его:
– Не надо. Только не говорите ничего, ладно? Обойдемся без комментариев.
– Да я как-то и не собирался, – услышала спокойное в ответ. – Просто заберите свой обед, – и он протянул мне пластиковый контейнер. – Вы не доели.
Точнее, почти ничего не съела.
– Спасибо, – мне снова стало неловко. И почему-то… приятно. – Можно было не утруждать себя этим.
– Не проблема. Мы практикуем такое в нашем ресторане, – обыденным тоном ответил Князев.
– Спасибо, – повторила я и засунула контейнер в рюкзак.
До офиса доехали в тишине, Князев даже радио не включил. У ресепшена тоже расстались молча: я пошла в свой отдел, он – к себе в кабинет. По пути меня повстречала Ленка.
– У тебя кто-то умер, Гордеева? Чего такая серая? – спросила она.
Я обычно не делюсь излишне личными переживаниями с другими, но тут меня прорвало. Лена затянула меня в туалет, где заставила излить ей душу и в мельчайших подробностях. Она так разбередила душу своими расспросами, что я все-таки дала слабину и пустила слезу.
