Я сама поняла, что он не хотел озвучивать.
«Нашего Уно больше нет! МОЕГО Уно! Умного, сильного, благородного, доброго и заботливого! Нет, я не могу так!»
— Уно… — глядя в упор на ни в чём не повинного доктора, прошептала я. — Как это случилось? Есть шанс?
— Нет, — Арри поднял на меня глаза, полные искренней боли. — Командор Эйхард, старпом и начальник службы безопасности остались одни в рубке и вели огонь, чтобы весь остальной экипаж успел лечь в капсулы. Мы ВИДЕЛИ, как они погибли. В открытом эфире.
— Чем… — я с трудом проглотила горький комок, не замечая, как по лицу текут слёзы. — Чем я могу помочь? И как снять этот скафандр?!
— Много тяжело раненых. Много тех, кто лишился друзей по оружию, и сейчас нуждается в поддержке. Спасибо за мужество и помощь, свет наш! Уно умер счастливым. Ведь ты призналась, что его любишь!
— Я его люблю! И всегда буду помнить!
— О! — прохрипел за спиной такой родной когда-то голос. — А чего ломалась тогда?! Я что, слепой?! Значит правда стала озабоченной! А Уно и правда жаль! Хороший боец и мужик был. И это… ни на какие отношения со мной после этого признания не надейся! Поняла?!
— Я всё поняла, Александр Сергеевич, — отвернувшись от уже совсем бывшего мужа и даже не собираясь ему помогать, потопала вслед за доктором в медотсек.
Горе горем, а парней надо спасать. Ведь не зря Уно до последнего это делал!
В круговерти кровавой суеты боль стала не такой острой.
Она закуклилась, затаилась и пока не очень жалила меня.
Я помогала, не замечая времени. Пока меня из странного, полуавтоматического состояния не вырвал голос доктора Гросса:
— Вааля, ты меня слышишь?!
— А?! — подслеповато щурясь, я вернулась в реальность. — Что-то случилось?!
— Нет. Просто ты на ногах больше суток. Милая, да, у нас горе. Но не забывай, что у тебя сердце пересажено! И адаптация не завершена! И блок снят лишь частично! Ради Уно, ради его любви к тебе береги себя, хорошо?
— Прости… — уткнувшись в перепачканную кровью грудь моего единственного оставшегося мужа, разревелась, давая выход боли и отчаянию. — Спасибо, что у меня есть ты.
— Идём, дорогая. В санблок, поесть и спать.
Одной рукой Арри аккуратно обнимал меня за талию, а второй осторожно гладил по волосам.
— А ты..?! — подняла глаза, рассматривая, как в первый раз, лицо доктора. Пусть он не красавец, но я его и на сотню смазливых мачо не променяю.
— Я не могу. Понимаешь?
— Понимаю. Долг, — кивнула, снова утыкаясь носом в грудь мужа.
