— Увы, моих бедных девочек побили, патера. Мне кажется, что большие девочки майтеры Мята каждую неделю становятся еще сильнее и быстрее. Как ты думаешь, может ли наша Милосердная Молпа сделать быстрее и моих малышек? Не похоже, что она собирается.
— Со временем они станут большими девочками и, возможно, будут быстрее.
— Должны стать, патера. А пока я сама маленькая девочка, хватающаяся за любую возможность как можно дольше обходиться без уменьшаемых и вычитаемых, всегда готовая поговорить и никогда не готовая работать. — Майтера Мрамор на мгновение замолчала, ее изнуренные работой стальные пальцы гнули указку длиной в кубит[10], пока она изучала Шелка. — Сегодня в полдень будь поосторожнее, патера. Ты уже и так устал, все утро носясь как угорелый и играя с мальчиками. Не упади с крыши.
Он усмехнулся:
— На сегодня я закончил с ремонтом, майтера. Я собираюсь принести жертву в мантейоне — личное жертвоприношение.
Старая сивилла склонила сияющую голову набок, одновременно подняв бровь:
— Тогда мне жаль, что мой класс не будет участвовать. Неужели без нас твой ягненок понравится Девяти больше?
На мгновение Шелку захотелось рассказать ей все. Но вместо этого он глубоко вздохнул, улыбнулся и закрыл дверь.
Большинство из старших мальчиков уже ушло в комнату майтеры Роза. Шелк взглядом отпустил остальных, но Рог задержался.
— Могу ли я поговорить с тобой, патера? Всего минутку.
— Ну если только минутку. — Мальчик ничего не сказал, и Шелк добавил: — Давай, Рог. Быть может, я обидел тебя? Если так, то я извиняюсь — это, безусловно, не нарочно.
— Это… — Рог, уставившись в расщепленные доски пола, дал вопросу исчезнуть.
— Пожалуйста, говори. Или задай вопрос, когда я вернусь. Так будет лучше.
Высокий мальчик посмотрел на выбеленные глинобитные стены.
— Патера, говорят, что нашу палестру и наш мантейон собираются снести. Что тебя собираются отправить в другое место или вообще в никуда. Мой отец услышал об этом вчера. Это правда?
— Нет.
Рог посмотрел на него с новой надеждой, хотя простое отрицание оставило его без слов.
— Наша палестра и наш мантейон будут здесь в следующем году, в году после следующего, и еще, и еще. — Внезапно сообразив, что ссутулился, Шелк выпрямился и расправил плечи. — Успокоит ли это тебя? Они могут даже стать больше и гораздо известнее, и, я надеюсь, станут. Возможно, какой-нибудь бог или богиня поговорит с нами через Священное Окно, как однажды сделал Пас, когда патера Щука был молод, — я не знаю, хотя и молюсь об этом каждый день. Но когда я буду стар, как патера Щука, люди четверти все еще будут иметь мантейон и палестру. Никогда не сомневайся в этом.
