Золингеновская опасная бритва и мейсенская фарфоровая кукла на чайник завершают этот славный список.
Дети во взрослые дрязги не допускались и в расчет не брались.
Вызывающее поведение Елены Михайловны и Александра Ивановича я молча и сурово осуждал.
Но когда нечистая пара оттяпала себе часть нашего двора, поставила штакетник, стол, две скамейки, стеклянный шар для освещения и даже цветы развела, мое возмущение стало искать выход.
К этому времени пошел в школу Толя Чернышев, и я, вместе с возмужавшим другом, решил убить чету шпионов.
Мы давно следили за бывшим кавалеристом.
В его поведении было много подозрительного: он подолгу запирался в сарае – зачем? Секрет раскрылся позже – он стряпал и употреблял в сарае тюрю на водке: выливал в миску пол-литра, крошил туда черный хлеб, резал репчатый лук, добавлял столовую ложку подсолнечного масла «для запаха» и хлебал нехитрое, но бодрящее блюдо большой самодельной деревянной ложкой. В его ящиках было множество гильз от разных систем оружия – откуда? Инвалид он был липовый, значит, жил, по нашему разумению, по поддельным документам.
На Цветном бульваре Александр Иванович время от времени встречался с неприметной наружности мужичком, забирал у него небольшой сверток и расплачивался.
Что можно завернуть в такой маленький сверток?
Фотопленки с секретными документами, яд, обойму или дамский браунинг…
Решиться на убийство легко, а вот как это осуществить…
Цветник в палисаднике мы разорили, шар был расстрелян из рогатки – вот и все наши успехи.
Ко мне, по случаю, попали учебники истории для старших классов.
Из одного из них я узнал о том, как члены «Промпартии» травили передовиков производства, подсыпая толченое стекло в премиальный компот и премиальную кашу.
Они выворачивали электролампочки, отчего рабочие ломали в темноте руки-ноги, а вредители толкли лампочки в ступе и – в насыпанную поверх каши чайную ложку сахара.
Нам и ступы было не нужно, у нас был надежный пресс – трамвай «Аннушка».
В том месте, где он преодолевает крутой подъем с Трубной площади (там у маршрута «А» был круг), как раз напротив Малого Кисельного переулка, мы клали на рельсы разные предметы к неописуемой радости вагоновожатых, пассажиров и прохожих.
Расставленные в ряд, с известным интервалом, капсюли жевело отлично воспроизводили пулеметную очередь – бабульки вздрагивали, и – врассыпную; гвоздь становился плоским и ни к чему не пригодным, но интересно было снять с рельса теплую еще полоску металла.
