— Не надо, Володя, пожалуйста. — Только Ведьма смогла частично противостоять моей магии и в спину мне донеслась ее горькая фраза. Вот только меня сейчас не остановит даже танковый снаряд в упор. Хотя сожаление и просьба в словах Насти заставила на мгновение сбиться с шага. Или ей так показалось? А заодно и мне.
К цеху я подходил не скрываясь. А чего бояться? Одинокая пуля для меня не страшна. А в лицо меня никто не узнает из самопровозглашённых князей города. Слава издохшему еще год назад интернету и вообще почти любой связи. Иначе бы они не за что не подпустили бы Грома к себе. Репутация у меня сложилась …. Кровавая, скажем так. Хотя и изрядно перевранная.
— Ты кто такой? — От входа мне махнул рукой мужик с голубой повязкой дружины местных князей.
— Переговорщик. — Я не стал разменивать возможность подойти поближе и нанести удар наверняка, на ненужную браваду.
— А ты от этих… — Мужик в засаленном камуфляже глумливо скривил губы, — От властей Возрожденной России. И на хрена нам ваша Рашка, козлы. Ну че вы приперлись, уроды к нам. Мы и так тут отлично жили. Вас не трогали. Нет свербит у вашего Громова в одном месте. Все хочет возродить великую страну.
Он сплюнул тягучую и желтую от модной наркоты слюну на пол.
— Мы вообще Удмурты, а не москали, как вы. — Палец обдолбанного стрелка плясал на спусковом крючке, когда он втирал мне на белом глазу придуманную в последнее время новую историю родного края самоназванным советом князей города. Правда аргументы я уже где-то слышал. В детстве, ага. И многократно западней. Быстро же им мозги промыли.
— У меня к вашим предложение? — Я стоял спокойно даже и не пытаясь что-либо изображать перед этим обдолбышем. Зачем? Тот под наркотой сам себе все прекрасно придумает и объяснит. Да и актер из меня скажем так, весьма посредственный.
Загудели электромоторы, и створка ворот медленно отползла едва на полметра. Мужик под этот грохот что-то еще вякнул в мой адрес не слышанное и успокоился, скрывшись из видимости.
Я протиснулся сквозь створку и шагнул вовнутрь. Мне надо было подойти к этим нехорошим тварям как можно ближе, чтобы сберечь как можно больше заложников. И сейчас я с раздражением поймал себя на мысли, что думаю не о судьбах взятых в плен людей. Прагматизм мне твердил, что надо сохранить максимальную лояльность населения города. И когда только стали у меня постепенно отмирать нормальные человеческие эмоции?
— Ты что ли переговорщик? — Меня опять встретил грязный и угрюмый мужик с калашом на плече. У них что — принципиальная борьба с чистотой в отдельно взятом городе?
