Бедная Кукушкина. По ней прошлись катком – сначала выпотрошили и бросили за ненадобностью, спасибо, что не вынудили досиживать целый век в затхлом подземелье, а потом свои же сородичи посадили на цепь, и она до сих пор опасается, что её могут туда вернуть. И где-то посередине был дед, что-то вроде награды за неслучившееся.
Пастырь пообещал, что всё пройдёт как нельзя лучше, после чего я могу быть свободна и если захочу, то получу его сына в придачу, этакий утешительный приз за моральный ущерб. Впрочем, невелика жертва с его стороны – Слава этому горе-папаше, как отрезанный ломоть, не за что бороться.
– Но почему та женщина не могла просто сбежать отсюда? Это же просто стены из камня.
– А ты можешь? – Пастырь сощурил глаза и усмехнулся. – Она тоже была здесь, сидела на этом самом кресле, только ремни пришлось обновить, старые совсем истлели. Здесь всё пропитано подлинной верой, так что сами стены удерживают таких, как ты. И ещё я нашёл очень точные указания, где тебя поместить, пришлось даже вскрыть старательно замурованный лаз в подполье. Были сомнения насчёт упомянутой твёрдости кожи, но хороший успокоительный коктейль, как видишь, подействовал на ура, – Пастырь наклонился вперёд и глаза его нехорошо блеснули, – и тут у меня есть теория. Человеческая часть тебя жаждет избавиться от злого духа, так что тебе просто нужно позволить нам помочь, понимаешь? Ты не должна приносить себя в жертву, когда есть способ очиститься.
Голос его вдруг стал пропадать, словно в уши набили ваты, а потолок слегка дрогнул и решительно опрокинулся – я отключилась.
Очнулась и поняла, что всё теперь иначе.
Мир снова обрёл краски и запахи, а каменная махина надо мной стала осязаемой и давила уже по-другому – так чувствуешь толщу воды, если нырнуть на дно очень глубокого бассейна. Тяжело, но можно выплыть. Оставшийся в лёгких воздух сам выталкивает на поверхность.
Пастырь смотрел на меня крайне обеспокоенно – похоже, обморок его озадачил.
Всё моё тело странно ныло, но вместе с тем я была сильнее, гораздо сильнее, чем раньше. Мне даже не нужно было погружаться в тень, мягко окутавшую всю мою фигуру.
Легко оттолкнулась от подлокотников и встала, оставив болтающимися новёхонькие кожаные ремни. Тот, что сковывал голову, лопнул с негромким хлопком.
Лицо пастыря исказил панический страх, он пошарил за пазухой и вытащил крест, нервно махнул им перед собой в попытке остановить меня, может быть, пригвоздить к месту, но я лишь расхохоталась, и эхо наполнило комнату демоническим смехом.
